Читаем Узорный покров (The Painted Veil) полностью

'Ah, set your mind at rest, maman, I should not have the strength.'""О, не беспокойтесь, maman, у меня на это не хватило бы сил".
"My mother made no answer and I repented because I had not dared to explain myself.Мать ничего не ответила, и мне стало стыдно, что я не осмелилась выразиться яснее.
I seemed to hear the word of Our Lord to St Peter:Я словно услышала слова Иисуса, обращенные к святому Петру:
'Peter, lovest thou me?' Oh, what weakness, what ingratitude was mine!"Петр, любишь ли ты меня?"[17] Какая же я слабая, подумала я, какая неблагодарная!
I loved my comfort, the manner of my life, my family and my diversions.Я люблю мою спокойную, обеспеченную жизнь, люблю мою семью, мои развлечения.
I was lost in these bitter thoughts when a little later, as though the conversation had not been interrupted, my mother said to me:Немного погодя, когда я еще предавалась этим горьким размышлениям, моя мать сказала, словно наш разговор и не прерывался:
'Still, my Odette, I do not think that you will die without having done something that will endure.'""А все же мне думается, моя Одетта, что в своей жизни ты еще совершишь что-то такое, о чем люди будут долго помнить".
"I was still lost in my anxiety and my reflexions, while my cousins, never knowing the beating of my heart, worked quietly, when suddenly my mother, letting her tapestry fall and looking at me attentively, said:Я еще не очнулась от своих мыслей, а мои кузины, не ведая, как колотится у меня сердце, продолжали спокойно вышивать, но матушка вдруг выронила из рук работу и, внимательно посмотрев на меня, сказала:
'Ah, my dear child, I am very sure that you will end by becoming a religious.'""Дорогое мое дитя, я почти не сомневаюсь, что рано или поздно ты примешь постриг".
'"Are you speaking seriously, my good Mother?' I answered. 'You are laying bare the innermost thought and desire of my heart.'""Вы не шутите, маменька? - отозвалась я. - Вы ведь только что описали самое сокровенное мое желание".
"'Mais oui,' cried my cousins without giving me time to finish, 'For two years Odette has thought of nothing else."Ну еще бы! - вскричали мои кузины, не дав мне договорить. - Одетта уже два года только об этом и мечтает.
But you will not give your permission, ma tante, you must not give your permission.'"Но вы не дадите вашего согласия, тетя? Нельзя вам на это соглашаться!"
'"By what right, my dear children, should we refuse it,' said my mother, 'if it is the Will of God?'""А по какому праву мы можем это запретить, мои милые дети, если на то будет воля Божия?"
"My cousins then, wishing to make a jest of the conversation, asked me what I intended to do with the trifles that belonged to me and quarrelled gaily about which should take possession of this and which of that.Тогда мои кузины, желая обратить все в шутку, стали меня спрашивать, как я намерена распорядиться всякими безделушками, принадлежащими лично мне, и затеяли шутливый спор о том, кому из них что достанется.
But these first moments of gaiety lasted a very little while and we began to weep.Однако веселье это длилось очень недолго, а потом мы заплакали.
Then we heard my father come up the stairs."И тут на лестнице послышались шаги моего отца.
The Mother Superior paused for a moment and sighed.Настоятельница умолкла и глубоко вздохнула.
"It was very hard for my father.- Для моего отца это был тяжелый удар.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии