Узорный покров (The Painted Veil)

The dates seem to fit all right.	И сроки совпадают.
I think it's much more likely to be mine than Walter's."	Мне кажется, что он скорее мой, а не Уолтера.
"I would rather kill myself than have a child of yours."	- Я бы лучше себя убила, чем родить от тебя ребенка.
"Oh, come now, that's nonsense.	- Да брось, что за глупости.
I should be awfully pleased and proud.	А я так был бы очень рад и горд.
I'd like it to be a girl, you know. I've only had boys with Dorothy.	И хорошо бы родилась девочка, а то с Дороти у нас были одни мальчишки.
You won't be able to be in doubt very long, you know: my three kiddies are absolutely the living image of me."	Впрочем, долго сомневаться ты не будешь, мои все трое - вылитый мой портрет.
He had regained his good humour and she knew why.	К нему вернулось хорошее настроение, и она поняла почему.
If the child was his, though she might never see him again, she could never entirely escape him.	Если ребенок его, то она никогда не будет от него свободна, хоть бы им и не довелось больше свидеться.
His power over her would reach out and he would still, obscurely but definitely, influence every day of her life.	Его власть над ней сохранится, и это, пусть косвенно, но неотвратимо, наложит печать на все дни ее дальнейшей жизни.
"You really are the most vain and fatuous ass that it's ever been my bad luck to run across," she said.	- Такого законченного болвана я еще не встречала, - сказала она.
LXXVIII	78
AS the ship steamed into Marseilles, Kitty, looking at the rugged and beautiful outline of the coast glowing in the sunlight, on a sudden caught sight of the golden statue of the Blessed Virgin which stands upon the church of Sainte Marie de la Grace as a symbol of safety to the mariner at sea.	Когда пароход входил в марсельскую гавань, Китти, любуясь ломаными очертаниями залитого солнцем берега, вдруг заметила золотую статую Мадонны, воздвигнутую на церкви Святой Марии Милостивой как символ защиты плавающих по морям.
She remembered how the Sisters of the convent at Mei-Tan-fu, leaving their own land for ever, had knelt as the figure faded in the distance so that it was no more than a little golden flame in the blue sky and sought in prayer to allay the pang of separation.	Ей вспомнилось, что сестры монастыря в Мэй-дань-фу, навсегда покидая родину, смотрели на эту статую, пока она не превратилась в маленький язычок золотого пламени в синем небе, и пытались молитвой смягчить щемящую боль расставания.
She clasped her hands in supplication to what power she knew not.	Она стиснула руки и вся обратилась в мольбу неведомо каким силам.
During the long, quiet journey she had thought incessantly of the horrible thing that had happened to her.	Во время долгого, спокойного морского перехода она непрестанно думала о том страшном, что с нею случилось.
She could not understand herself.	Она не понимала себя.
It was so unexpected.	Это было так неожиданно.
What was it that had seized her, so that, despising him, despising him with all her heart, she had yielded passionately to Charlie's foul embrace?	Что же это ею овладело, когда она, всем сердцем презирая Чарли, сладострастно уступила его нечистым ласкам?