Читаем Узорный покров (The Painted Veil) полностью

In her voice was a little tremor.Голос слегка дрожал.
"Couldn't I come with you, father?"- А мне с тобой нельзя поехать, папа?
"You?- Тебе?
Oh, my dear Kitty." His face fell.Ох, моя дорогая... - Лицо его вытянулось.
She had often heard the expression, but thought it only a phrase, and now for the first time in her life she saw the movement that it described. It was so marked that it startled her.Китти часто слышала это выражение, но считала, что так просто говорится, а тут впервые увидала воочию, да так явственно, что даже испугалась. -Но ведь все твои друзья здесь, и Дорис здесь.
"But all your friends are here and Doris is here. I should have thought you'd be much happier if you took a flat in London.Я думал, тебе будет гораздо лучше, если ты снимешь квартиру в Лондоне.
I don't exactly know what your circumstances are, but I shall be very glad to pay the rent of it."Я не знаю в точности, какими средствами ты располагаешь, но рад буду вносить квартирную плату.
"I have enough money to live on."- Денег у меня на жизнь достаточно.
"I'm going to a strange place.- Я еду в совершенно незнакомое место.
I know nothing of the conditions."Какие там условия - понятия не имею.
"I'm used to strange places.- К незнакомым местам мне не привыкать.
London means nothing to me any more.Лондон для меня теперь ничто.
I couldn't breathe here."Мне здесь нечем было бы дышать.
He closed his eyes for a moment and she thought he was going to cry.Он закрыл глаза, и ей показалось, что он сейчас заплачет.
His face bore an expression of utter misery.Лицо его выражало безграничное горе.
It wrung her heart.Сердце разрывалось, на него глядя.
She had been right; the death of his wife had filled him with relief and now this chance to break entirely with the past had offered him freedom.Она не ошиблась: смерть жены была для него избавлением, и теперь эта возможность полностью порвать с прошлым сулила ему свободу.
He had seen a new life spread before him and at last after all these years rest and the mirage of happiness.Он уже видел впереди новую жизнь и наконец, после стольких лет, покой и призрак счастья.
She saw dimly all the suffering that had preyed on his heart for thirty years.Сердцем она поняла, как он настрадался за тридцать лет.
At last he opened his eyes. He could not prevent the sigh that escaped him.И вот он открыл глаза, не удержавшись от тяжелого вздоха.
"Of course if you wish to come I shall be very pleased."- Разумеется, если тебе хочется ехать, я буду очень рад.
It was pitiful.Жалкое зрелище.
The struggle had been short and he had surrendered to his sense of duty.Борьба была короткой, он покорился чувству долга.
With those few words he abandoned all his hopes.В этих немногих словах было отречение от последней надежды.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии
Поэзия как волшебство
Поэзия как волшебство

Трактат К. Д. Бальмонта «Поэзия как волшебство» (1915) – первая в русской литературе авторская поэтика: попытка описать поэтическое слово как конструирующее реальность, переопределив эстетику как науку о всеобщей чувствительности живого. Некоторые из положений трактата, такие как значение отдельных звуков, магические сюжеты в основе разных поэтических жанров, общечеловеческие истоки лиризма, нашли продолжение в других авторских поэтиках. Работа Бальмонта, отличающаяся торжественным и образным изложением, публикуется с подробнейшим комментарием. В приложении приводится работа К. Д. Бальмонта о музыкальных экспериментах Скрябина, развивающая основную мысль поэта о связи звука, поэзии и устройства мироздания.

Александр Викторович Марков , Константин Дмитриевич Бальмонт

Языкознание, иностранные языки / Учебная и научная литература / Образование и наука