Читаем Узорный покров (The Painted Veil) полностью

"What are you going to do?" he asked.- Как же ты поступишь? - спросил он.
"Oh, don't be afraid, you'll come to no harm.- А ты не бойся, тебе ничего не грозит.
You'll be quite safe."Ты не пострадаешь.
"For God's sake, don't talk like that, Kitty," he answered and his deep voice rang with anxiety. "You must know that everything that concerns you concerns me.- Ради Бога, Китти, не надо так говорить. - В его звучном голосе слышалась тревога. - Ты же знаешь, все, что касается тебя, касается меня.
I shall be frightfully anxious to know what happens.Я не успокоюсь, пока не буду знать, что будет дальше.
What are you going to say to your husband?"Что ты скажешь мужу?
"I'm going to tell him that I'm prepared to go to Mei-Tan-Fun with him."- Скажу, что согласна ехать с ним в Мэй-дань-фу.
"Perhaps when you consent he won't insist."- Если ты согласишься, он, может быть, не будет настаивать.
He could not have known why, when he said this, she looked at him so strangely.Почему она так странно посмотрела на него в ответ на эти слова?
"You're not really frightened?" he asked her.- И ты не боишься?
"No," she said. "You've inspired me with courage.- Нет, - ответила она, - ты вселил в меня мужество.
To go into the midst of a cholera epidemic will be a unique experience and if I die it - well, I die."Пожить в холерном городе - это интереснейшее приключение, а если я умру, значит, так тому и быть.
"I was trying to be as kind to you as I could."- Я старался обойтись с тобой как можно мягче.
She looked at him again.Она опять на него взглянула.
Tears sprang into her eyes once more and her heart was very full.Слезы выступили на глазах, сердце разрывалось.
The impulse was almost irresistible to fling herself on his breast and crush her lips against his.Неудержимо тянуло броситься ему на шею, впиться губами в его губы.
It was no use.Ни к чему это.
"If you want to know," she said, trying to keep her voice steady, "I go with death in my heart and fear.- Если хочешь знать, - сказала она, стараясь, чтобы голос не дрогнул, - в сердце у меня ужас и смерть.
I do not know what Walter has in that dark, twisted mind of his, but I'm shaking with terror.Я не знаю, что там у Уолтера в его темной, путаной душе, но сама трясусь от страха.
I think it may be that death will be really a release."Может быть, смерть даже будет для меня избавлением.
She felt that she could not hold on to her self-control for another moment. She walked swiftly to the door and let herself out before he had time to move from his chair.Чувствуя, что самообладание ее иссякло, она быстро пошла к двери и выскользнула из комнаты, не дав ему даже времени встать с места.
Townsend gave a long sigh of relief.У Таунсенда вырвался долгий вздох облегчения.
He badly wanted a brandy and soda.Больше всего ему сейчас хотелось выпить бренди с содовой.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии