Читаем Узорный покров (The Painted Veil) полностью

In a moment she knew what had startled them, for as they stood there, chattering to one another, four peasants passed, quick and silent, bearing a new coffin, unpainted, and its fresh wood gleamed white in the approaching darkness.Китти тут же поняла, чего они испугались: пока они стояли, громко переговариваясь, навстречу быстро и молча прошло четверо крестьян, несущих гроб, новый, некрашеный, в сумерках он казался совсем белым.
Kitty felt her heart beat in terror against her ribs. The coffin passed, but the bearers stood still; it seemed as though they could not summon up the will to go on.Сердце у Китти заколотилось от страха, гроб проплыл мимо, а носильщики все стояли как вкопанные, словно не могли заставить себя сдвинуться с места.
But there was a shout from behind and they started.Но вот сзади раздался окрик, и они тронулись.
They did not speak now.Теперь они шли молча.
They walked for a few minutes longer and then turned sharply into an open gateway.Еще через несколько минут они круто свернули в ограду.
The chair was set down.Паланкин опустили на землю.
She had arrived.Долгая дорога осталась позади.
XXXI31
It was a bungalow and she entered the sitting-room.Дом был одноэтажный, с верандами. Сразу с порога Китти оказалась в гостиной.
She sat down while the coolies, straggling in one by one, brought in their loads.Она села и стала смотреть, как кули один за другим вносят в дом тяжелую кладь.
Walter in the courtyard gave directions where this or that was to be placed.Уолтер во дворе распоряжался, что куда нести.
She was very tired. She was startled to hear an unknown voice.Она очень устала и даже вздрогнула, услышав незнакомый голос:
"May I come in?"- Можно войти?
She flushed and grew pale.Ее познабливало.
She was overwrought and it made her nervous to meet a stranger.В таком нервном состоянии ей вовсе не улыбалось с кем-то знакомиться.
A man came out of the darkness, for the long low room was lit only by a shaded lamp, and held out his hand.Какой-то человек выступил из темноты - длинная узкая комната была освещена всего одной лампой - и протянул ей руку.
"My name is Waddington.- Уоддингтон.
I am the Deputy Commissioner."Я помощник полицейского комиссара.
"Oh, the Customs. I know.- А-а, знаю, таможня.
I heard that you were here."Мне говорили, что вы здесь.
In that dim light she could see only that he was a little thin man, no taller than she, with a bald head and a small, bare face.В полумраке она разглядела только, что он худой и маленький, не выше ее ростом, с лысой головой и бритым лицом.
"I live just at the bottom of the hill, but coming in this way you wouldn't have seen my house.- Я живу внизу, в начале подъема, но вы мимо моего дома не ехали.
I thought you'd be too fagged to come and dine with me, so I've ordered your dinner here and I've invited myself."Я подумал, вы, наверно, совсем выдохлись, пойти ко мне обедать не захотите, потому и заказал для вас обед здесь и сам назвался к вам в гости.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии