V.

Херонимо вернулся с пивом. Они сидели и пили его, и смотрели на людей, и рассказывали канализационные байки. Девчонкам то и дело хотелось петь. Вскоре они стали игривы. Люсилль подскочила и ускакала прочь.

– Поймай меня, – сказала она.

– О господи, – сказал Профан.

– Надо ее ловить, – сказала одна ее подружка. Анхель и Херонимо смеялись.

– Надо чё, – сказал Профан. Две другие девчонки, досадуя, что Анхель и Херонимо смеются, поднялись и побежали за Люсиллью.

– Ловить их? – сказал Херонимо.

Анхель рыгнул.

– Хоть пиво с потом выйдет. – Они шатко слезли с крыльца и почапали, бок о бок, некоторой трусцой.

– Куда они делись, – сказал Профан.

– Вон. – Через некоторое время стало казаться, что они расталкивают людей. Кто-то замахнулся на Херонимо и промазал. Они нырнули под пустой прилавок, гуськом, и оказались на тротуаре. Девчонки вприпрыжку неслись дальше, впереди. Херонимо трудно сопел. Они преследовали девчонок, а те рванули в боковую улочку. Когда свернули за угол, на горизонте уже не было ни одной. Засим последовали смятенные четверть часа блужданий по улицам вокруг Малберри, заглядываний под припаркованные машины, за телефонные столбы, в глубины крылец.

– Тут никого, – сказал Анхель.

На Мотт-стрит раздавалась музыка. Неслась из полуподвала. Они поинтересовались. Вывеска снаружи гласила «КЛУБ ДЛЯ ВСТРЕЧ. ПИВО. ТАНЦЫ». Они спустились, открыли дверь, ну и само собой – в одном углу там устроили небольшую стойку с пивом, в другом стоял музыкальный автомат, а еще находилось пятнадцать-двадцать причудливого вида малолетних преступников. Мальчишки – в лигоплющевых костюмах, девчонки – в коктейльных платьях. Музавтомат играл рок-н-ролл. Напомаженные головы и свободнонесущие бюстгальтеры присутствовали по-прежнему, но в воздухе витала утонченность, будто на танцах в сельском клубе.

Троица просто остановилась. Немного погодя Профан увидел Люсилль – та отплясывала посреди пятака с кем-то похожим на председателя правления некой антиобщественной корпорации. Из-за его плеча она показала язык Профану, и тот отвел взгляд.

– Мне не нравится, – услышал он чей-то голос, – в смысле болони. Не послать ли через Центральный парк – посмотрим, может, кто изнасилует.

Ему случилось перевести взгляд влево. Там располагалась гардеробная. На вешалках в ряд, опрятные и одинаковые, подбитые плечи симметрично опадают по сторонам крючков, висели две дюжины черных бархатных курток с красными буквами на спинах. Трям-блям, подумал Профан: округа «Бабников».

Анхель и Херонимо смотрели туда же.

– Как считаешь, может нам сто́ит, – поинтересовался Анхель; Люсилль манила Профана из дверного проема за танцевальным пятаком.

– Минутку, – сказал он. Проюлил между парочками. Никто его не заметил.

– Ты чего так долго? – Она держала его за руку. В комнате было темно. Он наткнулся на бильярдный стол. – Сюда, – прошептала Люсилль. Раскинувшись, она лежала на зеленом войлоке. Угловые лузы, боковые лузы и Люсилль.

– Тут можно кой-чего забавного сказануть, – начал он.

– Всё уже сказано, – прошептала она. В тусклом свете из дверей ее окаймленные глаза сливались, казалось, с войлоком. Профан, похоже, смотрел сквозь ее лицо на поверхность стола. Юбка задрана, рот открыт, зубы все белы, остры, готовы впиться, какая б его мягкая часть ни подвернулась, ох она ж точно сниться ему будет наяву. Профан расстегнул молнию на ширинке и полез на бильярдный стол.

Вдруг из соседней комнаты заорали, кто-то опрокинул музыкальный автомат, погас свет.

– Чё, – сказала она, садясь.

– Разборка? – сказал Профан. Она слетела со стола, сшибла его наземь. Профан лежал на полу, головой у стойки с киями. От ее резкого движения ему на живот обрушилась лавина бильярдных шаров. – Боже миленький, – произнес он, прикрывая голову. Каблуки ее простучали прочь, затихая в отдалении, по пустому танцевальному пятаку. Профан открыл глаза. На одном уровне с ними лежал шар. Разглядеть он мог только белый кружок и эту черную 8 внутри. Профан захохотал. Где-то снаружи, помстилось ему, орал Анхель – звал на помощь. Профан со скрипом поднялся, снова застегнул ширинку, сквозь темноту вывалился наугад. Споткнувшись о два опрокинутых стула и шнур музыкального автомата, выбрался на улицу.

Присев за балясинами парадного крыльца из бурого песчаника, он увидел, что на улице толпится огромная свора «Бабников». Девчонки сидели на крыльце и выстроились по тротуару, одобряя и подбадривая. Посреди улицы бывший партнер Люсилли, председатель правления, ходил кругами напротив здоровенного негра в куртке, гласившей «КОРОЛИ БОПА». Еще несколько Королей Бопа ссорились с Бабниками на кромках толпы. Спор о юрисдикции, сообразил Профан. Ни Анхеля, ни Херонимо он нигде не заметил.

– Кого-то засмолят, – произнесла девушка, сидевшая на ступеньках почти сразу над ним.