В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

Лучше бы Верховный чародей обязал Гильдию зельеваров снабжать свою продукцию подробными аннотациями, чтобы каждый точно знал, какой именно эффект будет при передозировке. И для маглорождённых нужно устраивать открытые процессы с демонстрацией пары-тройки дементоров, чтобы проняло и отвратило.

«Или нормальную дуэль показать, – думал Сметвик, – когда лучший боец пострадавшего семейства нарезает обидчика на куски с полного одобрения аврората».

Кстати, в последнее время упорно стал замалчиваться тот факт, что в магическом мире дуэль по-прежнему является одним из самых распространённых способов разрешить спор или загладить обиду. Большая часть молодых маглокровок, получив вызов, теперь с воплями несётся в аврорат, а не на поиски секундантов. Авроры, понятно, пожимают плечами и шлют неженок на хрен, но тенденции настораживают.

Оскар Эйнар жаловался, что у него не хватает людей, срываться на вызовы по каждой ерунде – такое впечатление, будто за Барьером уже и гадят по команде.

«А вчера какая-то дура вызвала нас книзла снять с дерева, – сокрушённо мотал головой Оскар. – Авроров! С дерева! Каюсь, Иппи, книзла я не грохнул – не он себе хозяйку выбирал. А вот дерево сжёг и дуре штраф ввалил за ложный вызов. И что в благодарность за мою доброту? Истерика до падучей и «Сука чистокровная!» в спину. Охренеть!»

Повинен в таких казусах был только Дамблдор – и никто больше. Маглорождённые выпускники Хогвартса были совершенно не приспособлены к здешней жизни и смотрелись жальче, чем маги в метро.

Раньше Сметвик, как и многие, считал Дамблдора блаженным. Теперь же, после писем Гарри Поттера и разговоров со знакомыми аврорами, он понял, что хитрый старикашка водил всех за нос. На самом деле, Великий светлый маг тихо и ненавязчиво перекраивал обычаи магического мира «под маглов», а эти идиоты с книзлами на деревьях – его первые подданные: глупые, пассивные, разобщённые и совершенно не осознающие своих реальных возможностей.

Собственная дурость бесила, хотелось немедленно куда-то бежать и что-то делать, но Сметвик сдерживал себя, понимая, что борьба за магическую Британию будет долгой и трудной. Если вообще будет – обезглавленные УПСы сидели тихо, а Монтегю всё устраивало. Нейтралитет собственной семьи тоже было не переломить, и Гиппократ с тоской осознавал, что имеет хороший шанс стать отщепенцем вроде Джейми Поттера.

«Связался с некромантом, – думал Сметвик, – и тут же вся жизнь наперекосяк. Интересно, это совпадение, или вокруг этих ребят действительно начинает сама собой закручиваться всякая хрень?»

К каминам Министерства тоже было не пробиться из-за толпы, и Гиппократ пристроился в очередь за каким-то старичком в пыльной бархатной мантии. Мысли привычно свернули на Поттера, в последнее время о нём думалось почти постоянно.

Сметвик и Тики, снедаемые беспокойством за Гарри, перечитали о некросах всё, что сумели найти. Правду сказать, искреннее беспокойство проявлял лишь Тики, Сметвика же одолевали сомнения – не взялся ли он охранять будущую погибель магической Англии?

Иногда он делился своими невесёлыми мыслями с Тики и неизменно нарывался на суровейшую отповедь. Янус твёрдо верил, что человек, выросший в атмосфере ласки и любви, никогда не станет негодяем. Сметвик молча тыкал пальцем в страницы фолиантов, описывающих ужасы некромантских войн, а Тики закатывал глаза и объяснял, что триста с гаком лет, прошедших после последней заварухи с некромантами, пошли на пользу магическому обществу.

Прогресс восторжествовал – никто не расчленял врагов для кровных ритуалов, никто тайно не душил сквибов, а в атриуме Министерства вместо зачарованных колодок для позорных наказаний воздвигли фонтан – нелепый, но безобидный. Новые поколения магов, утверждал Янус, вовсе не испытывают всепоглощающего ужаса перед некромантами и не станут убивать направо и налево, как их косные пращуры.

Сметвик задумчиво кивал и старательно отгонял свои военные воспоминания – современные и просвещённые маги зверствовали так, как и не снилось их неотёсанным предкам.

Кроме того, итог прочитанного всё равно был неутешителен – шила в мешке не утаишь. Некросы чересчур отличались от прочих магов, их знания и умения невозможно было выдать за что-то другое.

Любимцы Смерти получали от неё в дар редкую живучесть – некроманты порой регенерировали лучше ликантропов. Особо сильные могли поделиться этой способностью и с лёгкостью заживляли почти любую рану – Сметвик убедился в этом на собственном опыте.

Кроме того, власть над неживым давала им почти неограниченные возможности в артефакторике. Недаром стоимость всех вещиц, сделанных некромантами на заказ, едва не вшестеро превышала стоимость любых аналогов, хоть светлых, хоть тёмных.

Смутно поговаривали и об экспериментах некросов над живыми существами – достопочтенный Фламель неоднократно намекал на искусственное происхождение оборотней, однако никаких доказательств не приводил.