В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

– Как вы это делаете? – только и спросил он грустно.

– Добрый вечер, целитель, – незваный гость сиял знаменитой улыбкой, и Гиппократ, вздохнув, убрал палочку: всё равно не поможет. – Делаю что?

– Подкрадываетесь незаметно, – ответил Сметвик. – Я этот финт у вашего сына наблюдал, голову потом сломал – как? Ведь не Конфундус же?

– Было бы что замечать, – пожал плечами визитёр, – не вейла, слава Мерлину. А что так торжественно, целитель? На «вы» даже, а не «эй ты, ебло железное, свалил со своими хуесосами, у меня тут семеро раненых».

– Эхм… – Сметвик подавил смешок, – обознался я, видно, лорд Нотт. Тогда, в горячке, мог и перепутать. Вы, я прошу прощения, тогда все на одно еб… лицо были, вот и прилетело вам нечаянно. Уж простите дурня, виноват.

– Вы меня простите, – ухмыльнулся Магнус Нотт. – Негоже занятому человеку под руку соваться, моя вина. Дело у меня образовалось к вам, мистер Сметвик. Страшно деликатное.

Гиппократ предвкушающе потёр руки и приготовился торговаться. Вдруг удастся Бэддока заполучить хоть на месяцок? А там и втянется, голубчик, нечего ему в Ковене делать.

– Деликатное, мистер Сметвик, в том смысле, что прямо сейчас вам нужно дать Непреложный обет о неразглашении.

– А клятвы моего тёзки мало? – нахмурился Сметвик. – Гринготтс в процессе обнесли, что ли?

– Хуже, – буркнул Нотт, – с зеленорылыми я бы справился. Я, целитель, нижайше прошу вас согласиться на обет, а взамен готов услужить вам, чем скажете.

– Бэддок?

– Людьми не торгую. Уговорите – ваш. Я имел в виду свои услуги – убить там кого, напугать.

– Не соблазняйте, – Гиппократ тряхнул головой, отгоняя милый образ обугленного трупа Дамблдора. И тут его осенило: – А защитить?

– С дорогой душой, мистер Сметвик, всеми доступными мне способами, не жалея сил и денег. Сыновья?

– Н-нет, – Сметвик опять вздохнул, от сыновей теперь нужно быть как можно дальше. – Ученик. Будущий.

– Поттер, – кивнул головой Нотт. – Сын рассказал мне о вашей просьбе.

У Сметвика достало совести смущённо потупиться – по-хорошему, он не имел права договариваться с пацаном без отцовского на то соизволения.

– Я согласен, – между тем просто сказал Нотт. – Тем паче, мальчишка интересный и нравится моему охламону. Срок поставим до принесения им клятвы Гиппократа, или вы свой назначите?

И вот тут Сметвик понял две очень важных вещи. Во-первых, он кретин. Во-вторых, он никогда больше не будет прохаживаться насчёт умственных способностей боевых магов. Стенать о невозможности контролировать Поттера и забыть о том, что шкет мечтает стать целителем? Клятва Гиппократа – самая человечная и самая безжалостная одновременно – удержит юного некроманта от соблазна перекроить мир по собственному желанию.

– Срока до принесения клятвы будет достаточно, милорд.

– Договорились, – Нотт жестом подозвал хозяина трактира, и тот, ничуть не удивляясь, засвидетельствовал Непреложный обет. Значит, ждали. Как только Сметвик заявился в кабак, трактирщик тут же связался с Ноттом, хитрая морда. Сменить трактир, что ли?

– Итак, – Гиппократ сцепил руки в замок, – что за деликатное дело? Неудачный поход в бардак?

– Похоже на то, – глава Ковена неторопливо поднялся и направился к камину. – Однако вам, целитель, лучше самому взглянуть. Нотт-мэнор!

Камин привёл Сметвика в какую-то тесную развалюху, заставленную разномастной мебелью. Судя по массивному овальному столу, дюжине стульев и громадному креслу-сундуку времён Столетней войны, это была гостиная. Потрёпанный резной поставец без половины стёкол в дверках, оббитая лепнина каминной полки и несколько свеженьких латок на потолке – Нотт явно был разорён вчистую.

Поговаривали, что после смерти Лорда дела у Ковена стали очень плохи, и барыги Лютного якобы галлонами раскупали успокоительные зелья – а ну, как молодой Нотт начнёт промышлять разбоем? После Метки терять ему было нечего, грабить преступников много ума не нужно, а силы и наглости двум лордам-душегубам, Нотту и Флинту, всегда было не занимать.

Однако слухи оставались слухами, Нотт заперся в мэноре и наведывался в Лондон крайне редко, буквально по паре раз в год. Три года спустя он продал лондонский особнячок, а ещё позже по Лютному расползся слушок, что Ковен взялся за некоторые контракты, а сам Нотт потихоньку распродаёт книги и артефакты.

Поэтому Сметвик был готов увидеть печальную картину тщательно скрываемых денежных затруднений: потёртые ковры под иллюзионными чарами, многажды чинёную Репаро мебель, чахлых домовиков с дрожащими лапками – всё то, что он, к сожалению, всё чаще и чаще наблюдал во время своих визитов в дома старых чистокровных семей.

Однако картина неприкрытой нищеты одного из самых древних родов магической Британии заставила его буквально остолбенеть на месте. Да этот дом и домом-то назвать было нельзя!

Нотт правильно понял его замешательство и невесело усмехнулся:

– До Мраксов мне ещё далеко, надеюсь. У меня хотя бы с башкой пока всё в порядке. Сюда, прошу вас.