В долине Иордана

Надъ сонною группой паломниковъ вдругъ приподнялась высокая, слегка согбенная фигура. Приподнявшійся паломникъ снялъ шапку, перекрестился и забравъ свою походную суму, пошелъ медленно направляясь въ ту сторону гд находился мой наблюдательный пунктъ.

Увидавъ меня, старикъ остановился; моя блая шапка очевидно смутила его, какъ и самое мое присутствіе въ полночный часъ, когда все вокругъ покоилось богатырскимъ сномъ.

— Что же ты не спишь, голубочекъ? вдругъ спросилъ онъ меня твердымъ голосомъ. — Чай, зашло уже за середъ ночи, а ты проглядываешь свои молодые глазки, прибавилъ онъ, подойдя уже вплотную ко мн.

Я далъ мсто около себя старцу. На высокомъ чел его, казалось, лежала печать того безмятежнаго спокойствія и чистоты которыя такъ поражаютъ на изображеніяхъ святыхъ; на впалыхъ щекахъ были написаны годы искуса и нужды, не побдившихъ силы духа. Длинные сдые волосы, отчасти падавшіе по плечамъ, шелковистая блая борода, широко легшая на могучую грудь и что-то особенное, отличавшее его отъ другихъ паломниковъ, длали моего гостя настоящимъ патріархомъ и вождемъ этой рати, раскинувшей свой ставъ подъ тнью садовъ Іерихона.

Василій Антиповъ съ Чердыни было его имя, извстное многимъ паломникамъ добраго стараго времени; живой, подвижной досел, несмотря на свои 82 года, онъ ужь пять разъ побывалъ въ Палестин, куда впервые пришелъ кружнымъ путемъ черезъ Кавказъ и Малую Азію въ 1824 году. Черезъ каждыя десять лтъ повторялъ Антиповъ свое хожденіе во Святую Землю, не останавливаясь ни передъ чмъ. На первое путешествіе во Святую Землю нашъ паломникъ употребилъ 14 мсяцевъ, въ теченіе которыхъ мерзъ, голодалъ, сидлъ въ тюрьмахъ, былъ битъ до полусмерти въ городахъ Арменіи, и весь путь совершилъ пшкомъ съ сорока кредитными рублями въ карман, отъ Чердыни и Урала черезъ Кавказъ, Тавръ и Антиливанъ до самой Палестины, которую исходилъ всю, причемъ дважды отъ руки Бедуиновъ былъ избиваемъ до того что отлеживался по дв и по три недли. Не изъ корысти какой или охоты бродить совершилъ старикъ пятикратное паломничество. Гд смерть ежечасно смотритъ въ глаза, туда не пойдетъ сребролюбецъ, туда не тянетъ и бродячій инстинктъ. Только чистая вра, безъ намека о мзд, можетъ подвигнуть человка на такой страдальческій путь и повести его стезей лишеній и невзгодъ къ той желанной цли которую онъ намтилъ впереди. Всего лучше и мене очертилъ это онъ самъ, странникъ во имя Христа. Сожалю что не могу передать вполн его своеобразную рчь.

«Мн было пятнадцать лтъ и я пасъ стадо нашей деревни, говорилъ Антиповъ, когда ко мн въ шалашъ зашли трое странниковъ изъ Іерусалима. Много чего поразказали они, много чего я и не понялъ, но слова ихъ глубоко запали въ мое сердце и заронили въ немъ искру желанія совершить добрый подвигъ хожденія во Святую Землю. Еще пять лтъ пасъ я коровъ съ какимъ-то особымъ терпніемъ, но мысль о Святой Земл уже не выходила изъ головы; я ни о чемъ другомъ не думалъ. Въ долгіе часы одиночества, въ пол, въ лсу, на полатяхъ избы, и на веселомъ хоровод, и въ углу деревенскаго храма мн говорилъ тайный голосъ — иди! Куда и зачмъ, какимъ путемъ и съ какою мошной я долженъ былъ идти, о томъ я и не думалъ, и не пытался узнавать. Ма казалось что меня зоветъ самъ Богъ, что онъ мн укажетъ и путъ, и цль, и средства къ достиженію цли. И я ушелъ. Шелъ я по солнцу, правя путь на полдень, куда указывали мн перстами святые Іерусалимскіе старцы. И мн чуялось что Богу угодно мое хожденіе, и что онъ приведетъ меня къ желанной цли, какъ привелъ Израиля въ Землю Обтованную. Я не считалъ себя избраннымъ отъ людей слпыхъ, но мн казалось что Богъ избралъ меня потребнымъ сосудомъ для того чтобы вмстить подвигъ хожденія и свести на себ вс тяготы и лишенія во имя Христа и Его страданій, во что бы то вы стало, до воротъ Іерусалима и подножья Голгоской скалы. И днемъ, и ночью, и въ пути, и на ночлег, я видлъ предъ собою неосязаемую цль, ощущалъ благость въ сердц и слышалъ тайный голосъ: иди! И я шелъ и шелъ впередъ, проходя веси и города, лса и горы, дебри и степи, не заботясь о томъ что меня ждетъ впереди.»

Богъ благословилъ подвигъ молодаго пастуха и провелъ его ко граду Святому Іерусалиму. Тамъ только успокоилось и отдохнуло его сердце, преисполнившись созерцаніемъ святыни; тамъ только обрлъ себ покой много мсяцевъ шедшій подвижникъ, тамъ низошла на него благодать, которая оснила весь его дальнйшій путь и сдлала его паломникомъ до гробовой доски. Вотъ уже шестьдесятъ два года несетъ Антиповъ бодро на своихъ плечахъ паломническій крестъ, и ничто досел не заставило его сбросить становящееся непосильнымъ для старческихъ плечъ, тяжелое, но сладкое бремя. Шесть ранъ на тл, обрубленные въ сороковыхъ годахъ пальцы и цлый рядъ легендарныхъ лишеній на пути къ пятикратному достиженію цли.