В гору

— Завтра же нам нужно начать важную акцию, — сообщил Вилюм. — Из города заявился некий Бауска, один из ихних главных, муж жены вот этого растяпы, — он показал на Янсона, который лежал на лавке и спал, — Милочка выяснила, что приезжий долго в нашей волости не задержится. Утром вручит земельные акты этим нищим, которые опять облизываются на нашу землю. Вечером в имении будет народное собрание, и оттуда он поедет дальше. Его-то нам на дороге и надо щелкнуть.

— Тогда заодно нужно закалить нашего растяпу, — усмехнулся Леопольд. — Понюхает крови, станет злее.

— Ты можешь взять его с собой, но надеяться на него одного нельзя, — указал Вилюм.

— Ол райт, это уж я сумею обделать. Достаточно, если он выстрелит хотя бы в воздух. Бауска будет убит, и мы присудим Янсону честь меткого выстрела.

— Не всыпать ли заодно и Салениеку? — спросил Гребер. — Что он воображает? Коммунизм начал проповедовать! У меня внутри прямо-таки клокочет, и знаете, почему? Когда большевики распространяются о своем марксизме, то иные могут не поверить: мол, у каждой птички своя песня. Но когда этим занимается человек, который был далек от большевиков и чуть ли не пастором стал, то люди подумают: может, и правы большевики, если такой умный и ученый человек перешел на их сторону.

— Ну, что ж, прикончим и его, — изъявил готовность Леопольд Мигла.

— Я думаю, что на первый раз хорошенько отлупим его, — ответил Гребер. — В виде предупреждения. Чтобы потихоньку отказался от своей болтовни. Пусть нашептывает людям, что большевики угрозами заставили его выступить.

— Ол райт, — согласился Готлиб. — Эта нагайка очень хорошо агитирует. — Он хлестнул по полу плетью, свитой из проволоки.

— Значит этой ночью вам надо разделиться на две группы, — распорядился Вилюм. — Леопольд, Янсон и Зупениек отправятся на облаву на Бауску, а Готлиб, Гребер и Силис — вразумлять Салениека. Сегодня суббота, вечером он будет спать у жены в своих «Кактах».

— Меня уж, право, увольте, — испуганно взмолился Силис. — Я не могу… внутри все переворачивается, когда вижу человеческую кровь.

— Ну, тогда пусть идет Арнис, — приказал Вилюм.

Арнис сморщился, но «командир» так грозно посмотрел на него, что он не осмелился возражать.

— Теперь надо подготовить этого белоручку. — Леопольд кивнул на Янсона. — Нужно выбить из него этот «пацифизм».

— Опять намалюем ему Эльзу и Бауску, это разозлит его, как быка — красная тряпка, — усмехнулся Готлиб.

— Эй, Янсон, выпей стаканчик, — предложил Вилюм, встряхнув Янсона за плечо.

Янсон проснулся, апатично зевнул и, пошарив руками по лавке, нащупал сборник стихов Карлиса Скалбе, который достали ему бандиты. Он раскрыл книгу и принялся читать.

— Ты даже не представляешь себе, какую птицу можешь сегодня поймать? — начал Вилюм.

— Нет, не представляю, — безразлично ответил Янсон и продолжал читать вполголоса:

— «Моя дорожка — холст льняной, разостланный на лугу, мечтательно я иду, ведя тебя нежно под руку».

— Нет, ты ее уж больше под руку не ведешь, — с издевкой усмехнулся Вилюм. — Ну, навостри уши и послушай, кого ты можешь встретить.

— Кого же?

— Мужа своей собственной жены! — сказал Вилюм, словно выстрелил, и фраза эта, действительно, поразила Янсона. Книга вывалилась у него из рук, упала на пол, и он нечаянно, как бы в поисках твердой почвы, наступил на нее ногой.

— Что? Мужа Эльзы? Нет, нет, нет, это не может… Этого не может быть! — бессвязно бормотал Янсон. — Это неправда. Ты меня просто обманываешь.

— Эх ты, дурачок, — вмешался в разговор Леопольд. — Ты что думал, Эльза живет монашкой? Такая молодая, красивая бабенка.

— Не смей так называть Эльзу! — воскликнул Янсон.

— Извини, — насмешливо поклонился Леопольд, — я хотел сказать — госпожа Бауска.

— Она — только моя жена и никого другого, моя! — исступленно твердил Янсон.

— Ну как же, — присоединился к насмешкам Готлиб. — Эльза жена Янсона, он только во временное пользование уступил ее большевикам.

Взрыв хохота потряс землянку. Янсон повалился на лавку и замахал руками, словно отгоняя грязную клевету.

Долго они растравляли Янсона, изображали мерзкие сцены, а он извивался, словно его кололи раскаленными иглами.

— Я бы уж не позволил другому лезть к моей жене. — Вилюм переменил тон. — Я такому типу сказал бы — руки прочь!

— Я убью этого негодяя! — выдохнул Янсон.

— Наконец-то ты заговорил, как настоящий мужчина, — похвалил Леопольд.

— Правильно, пока Бауска будет держать Эльзу в своих объятиях, ты ее обратно не получишь. Но если Бауски больше не будет, то она образумится, — убеждал Вилюм, подсев к Янсону.

— Вы ведь, наверное, жили в согласии? — сочувственно спросил Леопольд. — Раньше никогда не слышно было, чтобы она погуливала.

— Я как-то видел вас на одном вечере, — поддержал Готлиб. — Славная пара, подумал я тогда. Ты сам — такой молодой и статный, Эльза — миниатюрная, очень миленькая, интеллигентная. Я тогда подумал — вот если бы такую жену найти себе, тогда стоит жениться.

Готлиб вздохнул: