В начале духовного пути. Разговор с современником

В настоящее время, в связи с небывалым ростом числа самоубийств, надо серьезно подумать, стоит ли с такой легкостью, как это часто делается, разрешать отпевание. Не лучше ли восстановить в этом отношении древнюю строгую практику? Обычно в оправдание указывают, что отпевание разрешают для утешения родственников и совершают его неполным чином, исключая самые важные молитвы. Однако сами родственники, как правило, невоцерковленные люди, этой разницы не замечают и хлопочут об отпевании для того, чтобы у них не было неприятностей мистического характера.

Опасения их не напрасны. В отличие от других грехов, грех самоубийства окружен особой демонической атмосферой. Известно, что после неудачной попытки самоубийства люди испытывают необъяснимую тягу к повторению его. Места, где был совершен этот грех, отмечены особой мрачной печатью. Поэтому даже далекие от Церкви люди, покупая дом или квартиру, спрашивают, не совершалось ли в нем самоубийства. Бесовскими искушениями сопровождаются и молитвы за самоубийц. Во время и после их отпевания священник и певчие чувствуют себя настолько отвратительно, что впоследствии всячески уклоняются от отпевания самоубийц. Тяжелое настроение клириков передается окружающим, чем, в частности, поддерживается в народе страх перед этим грехом.

Между тем мысли о совершении самоубийства иногда посещают детей уже в младшем школьном возрасте. И далее, в трудной жизненной ситуации, редко у кого в сознании не появляется услужливая мысль о выходе из нее через самоубийство. Чтобы противостоять этой мысли, нужно иметь четкое понятие о тяжести этого страшного греха, понимание того, что, совершая его, мы теряем спасение.

Хотя Церковь отказывает самоубийцам в молитвах, некоторые святые отцы (преподобные Лев и Амвросий Оптинские) допускали возможность молиться за них келейно, испрашивая им некоторую милость Божию и одновременно присоединяя прошение, да не послужит это в осуждение нам самим. При всем том надо предупредить, что не следует браться за молитвы о самоубийцах без особых на то причин и без рассуждения – ибо не все могут понести возникающих при этом искушений. Обычно в таких случаях молятся только за близких родственников и благодетелей, которых мы не можем просто вычеркнуть из своей памяти.

Бывают и недоуменные случаи. Например, безнадежно больной прекращает есть или кто-то, не решаясь на прямое самоубийство, неосторожно ведет себя за рулем, перебегает дорогу перед автомашинами, занимается рискованными видами спорта, умышленно подвергая свою жизнь опасности, и в конце концов находит то, что искал. Эти случаи оставляются на рассуждение священника.

Вышесказанное относится к самоубийствам на бытовой почве, от «обиды человеческия, или по иному какому случаю от малодушия» [44]  – от неизлечимой болезни или увечья, от обиды, от одиночества, утраты смысла жизни. Но иногда мы встречаемся с явлением, внешне и похожим на самоубийство, но имеющим другое внутреннее содержание. Отнести ли к самоубийству гибель солдата, попавшего в безвыходную ситуацию и разрывом своей гранаты убившего и себя, и окруживших его врагов? На войне такие поступки считаются героическими. В Великую Отечественную войну был приказ Верховного командования, запрещающий сдаваться в плен, а сдавшихся приравнивающий к предателям. Следует ли сдаваться в плен генералу, чье пленение ляжет позором на всю армию и даже на государство, или разведчику, арест которого повлечет за собой гибель многих людей или утечку секретной информации? Думается, в отношении покончивших с собой при таких обстоятельствах не следует пользоваться общим правилом о самоубийцах.

Так, Священное Писание не осуждает поступок ветхозаветного Самсона: Умри, душа моя, с Филистимлянами! И уперся [Самсон] всею силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем (Суд. 16, 30). Важно было бы выработать общецерковное отношение к этой проблеме, особенно в связи с восстановлением военного духовенства, поскольку на любой войне подобные случаи не редкость. Воин должен заранее определиться в этом вопросе, чтобы, когда наступит решительная минута, не мучиться сомнениями, грех это или нет и как отнесется к его поступку Церковь.

Рассмотрим также следующий отнюдь не праздный вопрос духовной жизни: если трудные жизненные ситуации нельзя решать самоубийством, то можно ли желать смерти и просить ее себе у Бога? Не будем спешить с категорическим «нет».

Священное Писание дает множество примеров такого рода. Так, Илия отошел в пустыню на день пути и, придя, сел под можжевеловым кустом, и просил смерти себе и сказал: довольно уже, Господи; возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих (3 Цар. 19, 4).