В Олдерсонской тюрьме. Записки политзаключенной

Понятно, что среди обитателей Олдерсона находилось немало и матерых преступниц. Для них просьба о «досрочке» была своего рода тактическим шагом к возвращению в ряды «своих». О другом образе жизни они и думать не хотели. Всякий, кто не принадлежал к их узкому кругу, считался чужаком, не заслуживающим доверия. Они презирали труд и к рабочим относились свысока. Преступление было их ремеслом. Сидя в тюрьме, эти женщины строили всяческие планы, как бы потом поскорее разбогатеть, зажить легкой и приятной жизнью, мечтали об автомобилях, мехах и драгоценностях, о роскошных отелях, зимних поездках в теплые края и т. д. Было у нас несколько умных и самоуверенных преступниц «великосветского» пошиба. Их претензии были ничуть не ниже, чем у самых «респектабельных» леди вроде жен банкиров, бизнесменов и прочих сильных мира сего. И вкусы у них были соответствующие.

Некоторые заключенные слыли «акулами» бандитского мира. У них были отличные адвокаты, политические связи. Из тюрьмы их увозили мужья или поклонники. За несколько дней до освобождения они прикатывали на шикарных автомобилях, и, гнушаясь дешевыми гостиницами Олдерсона, останавливались в расположенном поблизости курортном городке Уайт-Салфер-Спрингс, где в ожидании своих дам жили в отеле «Зеленый шиповник». Одна из этих птиц с гордостью говорила, что Аль-Капоне — ее дядя, другая хвасталась, что когда-то за ней ухаживал Лакки Лучиано. Была среди них, конечно, и всякая мелюзга, третьестепенные помощницы крупных гангстеров; они за солидное вознаграждение добровольно принимали на себя всю вину и садились в тюрьму вместо своих шефов. Довольно быстро я обнаружила, что говорить с ними о неправильности их жизни значит попусту терять время. Они выражали взгляды среды, вскормившей их, и знали лишь один, главный девиз: «Всегда выходить сухим из воды». Хоть они и бахвалились «крупными делами», но в тюрьме, как правило, были тише воды, ниже травы. Другие отличались великодушием, щедро делились своим добром. Особенно запомнилась мне одна женщина с Юга, которая под видом коктейль-холлов содержала несколько публичных домов. Помогая бедным заключенным, она никогда не забывала о бизнесе. «Выйдем на волю, девочки, — приезжайте ко мне. Каждой найду по богачу!» — частенько говаривала она.

Олдерсон при Мэри Гаррис

Однажды, перебирая фонды библиотеки, я обнаружила изданную в 1936 году книгу под названием «Я познакомилась с ними в тюрьме». Ее написала д-р Мэри Б. Гаррис, первая начальница Олдерсонской тюрьмы, именовавшейся тогда «Федеральным промышленным заведением для женщин». Очень любопытно читать такую книгу через двадцать лет после ее издания, да еще будучи заключенной. Мэри Гаррис описывает начальный период существования этого заведения — первой в США федеральной тюрьмы для женщин, открытой в 1928 году. В прежние времена осужденных женщин направляли в тюрьмы штатов, в работные дома и другие исправительные заведения. И вдруг появляется тюрьма, не обнесенная стенами, почти без решеток, и всем кажется: какой огромный шаг вперед, какая реформа пенитенциарной системы! Поначалу сюда привозили только «первосрочниц», а рецидивисток и нарушительниц режима досрочного освобождения изолировали в других местах. Считалось, что так можно скорее добиться исправления и перевоспитания «начинающих» преступниц.

Город Олдерсон, основанный еще до Американской революции, подарил тюрьме 200 акров земли. К ним прибавились еще 300, приобретенные правительством. Участок расположен на высоте 1600 футов над уровнем моря. Климат умеренный, если не считать нескольких холодных дней в зимнее время. Воду для нужд тюрьмы забирают в реке, очищают и фильтруют. Дома, построенные в характерном колониальном стиле, располагаются в виде двух прямоугольников, называемых «городками». Есть канализация, центральное отопление, своя электростанция, хорошие дороги и тротуары. Тюрьма была задумана как небольшая самостоятельная община с собственной фермой, молочным хозяйством, теплицами, школой, часовней, библиотекой, зрительным залом, швейной мастерской, прачечной, пекарней и кухнями. Во время сооружения тюрьмы д-р Мэри Гаррис настояла на сохранении множества прекрасных деревьев — американского ореха, берез, дубов, каштанов, кленов, тополей и хвойных пород. Строительство тюрьмы и вспомогательных служб обошлось в два с половиной миллиона долларов.

Первоначально она была рассчитана на 500 заключенных. При мне там находилось свыше 600 человек. 26-й и 27-й коттеджи предназначались для карантина и для душевнобольных, поэтому окна в них были зарешечены. Остальные коттеджи имели обычные окна. Каждому было присвоено имя одной из женщин — инициаторов тюремной реформы. Везде были собственные кухни и столовые. Дортуаров тогда не знали — все арестантки жили в отдельных комнатах. Ночью в коттеджах дежурили надзирательницы. Видимо, в тогдашнем Олдерсоне преобладала более «домашняя» или во всяком случае менее казенная атмосфера.