В ожидании счастливой встречи

Винтовка, противогаз, лопата в чехле, погоны зеленые, тряпочные. Одна забота — ложись, вставай, коротким, длинным коли! Запевай! Для баргузинцев это отдых. Подъем в шесть, на Байкале — в четыре. Покатай бочки, поноси кули с солью, потеши березовую клепку шестнадцать часов подряд, а десять — каждый божий день. Местные с ног валятся, а байкальские только хмыкают. Правда, без рыбы за столом скучно, капуста пареная, зеленая — не то-о…

Появился в казарме майор, походил, поприглядывался. Только на перекур — старшина кричит: «Строиться!» Бегом, построились, животы утянули, грудь калачом.

— Шофера-а, шаг вперед арш!

Убей, как так вышло, Сергей и сейчас не скажет: шагнули, и он шаг сделал. Записал их фамилии майор.

— Р-разойдись!

Сергей было задний ход.

— Молчи! — Пронька дергает его. — И мы будем молчать — научим… Всем вместе, так всем…

Получили сухой паек в конторке — и на станцию. «Это и все?!» — удивился Сергей, пооглядывавшись. Десятка два, не больше, наскреблось шоферов. Да в вагоне с десяток парней. Здороваются, подают руки, втягивают в теплушку. Теплушка еще навозом пахнет, не выветрилась. Родной запах…

День выстукивают колеса — тики-так, тики-так, — два… На десятый день приехали. Лес шумит, трава колышется. Небо синее. Пустые вещмешки за спину, скатку через плечо.

— Шагом марш! Не разговаривать! И не крутить головой в строю.

Сергей идет и не видит под ногами дороги: «Вот сейчас я погорю… расстреляют, и будут правы — не обманывай…»

Кто воевал, тот знает базы консервации: стоят на колодках новые «ЗИСы», поблескивая крыльями, будто жуки майские. Подошел Сергей к машине, и пойманным рябчиком забилось сердце. Прокопий Витков уже из кабины машет ему. Побежал. Прокопий распахивает дверцу:

— Садись. Вот ключ зажигания, вот акселератор — газ. Понял? Ножной тормоз, а вот муфта сцепления. Давай!

Поерзал Сергей, попереключал скорости — и к своей машине. Прокопий за Сергеем, подбежали, а там уже Евгений воду заливает в машину Сергея.

— Ну, где ты ходишь? — выговаривает Евгений. — Если не будет заводиться, вот! — нырнул он под капот. — Смотри, — он подергал за рычажок, и в стеклянный отстойник забурлил бензин. — Давай!

Сергей сел за руль. Евгений помог рукояткой провернуть двигатель. Р-раз! — и завелось, запрыгался капот. Евгений рукоятку на полик и третьим лезет в кабину.

— Ну, что сидеть, включай первую… С тормоза-то сними. Плавно отпускай сцепление. Газу, газу!..

И машина тронулась с места. Ребята пососкакивали на ходу. Сергей вырулил на дорогу, остановился, выключил зажигание и все еще слышит, как стучит мотор, нет — это в груди… «Жалко, мог бы и Петька Андреев. Растерялся, оробел парень». Обернулся, глянул в заднее стекло: машины пристраиваются за ним. Майор стоит на обочине, наблюдает. Построились и водители. Майор вышел перед строем.

— Загрузимся снарядами и пойдем на Ржев. Соблюдать дистанцию. По машинам!

Сергей, пока бежал до машины, еще раз прокрутил в голове — как заводить и трогаться с места. Главное, не забыть ручной тормоз снять… Только завел мотор, дверка открылась — майор.

— Так, поехали? — заметив смущение Сергея, улыбнулся, просунул в дверку протез и опять улыбнулся. — Под Москвой в сорок первом, — показал глазами на протез. — И вот теперь на фронт едем.

И Сергею от простого обращения стало легче дышать. Проселочная дорога без кюветов помогала Сергею, и набитая колея тоже способствовала вести машину. На тракте Сергей замешкался.

Майор как бы между прочим заметил:

— Переключись, сбрось газ… так, не дергай, а вот теперь добавь и выходи во-он на тот лес, — показал он рукой.

Сергей переехал тракт и направил машину к лесу. По полю ехать совсем было приятно. Впереди на длинных ногах бежал куличок. Сергей удивился: точь-в-точь такие и у них дома. Куличок бежал как заведенный, остановится, подождет и опять припустит.

— На дорогу смотри, — предупредил майор и закрыл глаза, И Сергею показалось: уснул сию минуту майор.

Колонна втянулась в густой со сломленными макушками березняк, и тогда майор открыл глаза. Рядом с дорогой лежали штабеля снарядов. «Как поленницы дров у нас», — сравнил Сергей. Он посмотрел по сторонам: даже постовых нет. Майор выбрался из кабины. Подошел старшина, что-то сказал майору, и тот ушел, а Сергей еще долго раскачивал свой «ЗИС» и изрядно упрел, пока поставил как надо.

— Ну вот, — как-то по-домашнему сказал вдруг появившийся из леса майор, — давайте перекусим.

Из леса по другую сторону дороги цепочкой шли солдаты. Шоферы доставали из кабин сухой паек: тушенку, хлеб, сахар — и рассаживались на траве, у бровки дороги. Разговаривали вполголоса, будто боялись разбудить тишину.

Поели, майор поднялся, вышел на дорогу и стал перед солдатами так, чтобы всех видеть и его видели.

— Товарищи, скажите, только честно, кто из вас первый раз сел за руль?

Слышно стало, как шумят травы. Шоферы запереглядывались.

— Я, товарищ майор, — поднялся Сергей.

— Фамилия?

Ну вот и полевой суд…

— Агапов.