В погоне за ускользающим светом. Как грядущая смерть изменила мою жизнь

Короче говоря, последний период должен ознаменоваться развязками и финалами, обостренным восприятием, радостями жизни. А если совсем коротко, мне требовалось немногое:

Ясность. Глубина. Завершенность.

Чего еще можно пожелать?

Есть замечательная поговорка, кажется, ирландская: жизнь должна быть хороша, а смерть – еще лучше. А я мечтал о лучшей смерти из возможных. Но не из чувства соперничества, не потому, что привык побеждать во всем, и даже в смерти не хотел отступать от своих принципов: иными словами, лучшей смерти, чем кому-либо другому, мне не нужно. Просто в смерти я мечтал достичь того, к чему всегда стремился в жизни: сделать все, на что я способен. С годами я пристрастился к вину, а для этого перепробовал все мыслимые сорта, подписался на все издания о винах и по мере возможности читал их. Оперу я полюбил и начал понимать, потому что смотрел, слушал ее, читал о ней заранее. Роль дилетанта меня не устраивала.

А теперь у меня появился стимул «преуспеть» в смерти, т. е. отнестись к ней конструктивно и тем самым обставить смерть наиболее подходящим для меня образом. Иметь о ней ясное представление, присутствовать при ней. Приветствовать ее с распростертыми объятиями.

Загвоздка, однако, заключалась в том, что прежде следовало изменить свои представления о положении вещей, вносить в них необходимые и частые поправки (чтобы действовать более осознанно), к тому же справиться с этой задачей за короткие два – три месяца. Чтобы открыть тайну, насладиться ею и постичь всю ее глубину, одного упорного труда было мало. Требовалось забыть прежние уроки и усвоить новые.

К счастью, у меня уже было двое учителей. Одного я пригласил в помощники, когда возглавлял компанию. А второй почти полжизни пробыл моим личным шерпой – проводником в горах.

* * *

В прежней жизни я нанял консультанта, чтобы помочь нашей фирме осуществить одну из трех задач, которые я наметил после избрания на пост председателя совета. Эту задачу я считал самой важной из трех и надеялся, что она станет моим наследием, а заключалась она в том, чтобы помочь нашим сотрудникам вести более гармоничный образ жизни. К тому времени, как мне поставили диагноз, в сфере гармонии мы добились значительного прогресса – в основном благодаря однодневным практическим семинарам, которые проводились в филиалах по всей стране. В их работе участвовали и сотрудники, и их супруги. По моему мнению и по мнению многих других, наиболее важна была одна из высказанных консультантом мыслей: более эффективный способ достижения целей отнюдь не контроль времени, которое нам неподвластно и находится вне нас, а управление энергией, существующей в нас и потому поддающейся контролю.

Теперь, когда передо мной встало труднейшее из жизненных испытаний, стало совершенно ясно, что принцип, изменивший к лучшему культуру нашей компании, создавший гармонию между личной и профессиональной жизнью, в широком смысле применим и ко мне. Мне настоятельно требовался новый образ мышления и представления о мире, время пребывания в котором для меня так резко сократилось, а также представления о моем месте в этом мире. Наиболее подходящим казался образ мышления, не зависящий от времени и не ориентированный на будущее.

Однако принимая на вооружение этот образ, я не имел права отказываться от своих главных убеждений. В конце концов, вплоть до моей пятьдесят четвертой весны мои ценности, представления и общее мировоззрение, какими бы они ни были, оказывались на редкость эффективными и помогли занять видное место в профессиональной сфере. Я был верен себе и своим принципам, хотя и понимал, что пора обрести новые. Но я просто не мог взять и отказаться от всего, что составляло мою сущность. Пожалуй, я предпочел бы переориентацию принципов, чтобы преуспеть и в духовном мире, мире своей души.

Я осознал, что переориентацию придется начинать с одной из фундаментальных ценностей.

Я всегда свято верил в ответственность во всех жизненных сферах, имеющих значение для меня. Во всю полноту ответственности перед супругом, детьми, страной, коллегами, компанией, соседями и просто себе подобными. Для меня ответственность тождественна самоотречению, зрелости, нравственности, определенности – она придает им смысл, по крайней мере, для меня. Увы, ответственность нередко приравнивают ко времени, особенно в мире бизнеса. Слишком часто мерилом ответственности становится количество часов, посвященных работе. Время, отнятое у семьи. Количество лет, которое ты готов прожить в отрыве от семьи, чтобы полностью уделять внимание одному клиенту. Ответственность стала синонимом безотказности, свидетельством того, что сотрудник уже справлялся с подобными заданиями и готов браться за них вновь. Если жертвуешь значительным временем, значит, демонстрируешь ответственность. Если отдаешь работе меньше времени, значит, степень твоей ответственности по определению сомнительна. Время – единственный показатель.