В скорбные дни. Кишинёвский погром 1903 года

У лавок по Пушкинской улице между Николаевской203 и Харлампиевской, по Екатерининской и части Харлампиевской (где все лавки еврейские) выстроились хозяева и их приказчики, вооружённые чем попало, и хулиганы не смели подступить к лавкам. Явилась полиция и отряд драгун, они разогнали защитников, а более упорных арестовали. И после этого громилы ограбили все лавки на этих улицах и унесли и даже увозили награбленные товары. Обширный магазин готового платья Ландесмана в доме на углу Николаевской и Пушкинской был очищен до последней пары брюк. Многие хулиганы тут же на виду у всех переодевались в новое платье при громком хохоте толпы. И таким образом, толки, которые шли ещё до погрома, что нет надобности покупать старьё, когда во время погрома можно будет получить новое платье даром, вполне оправдались.

Знакомые мне извозчики, с которыми я часто ездил, сообщили мне, что на Старом базаре204 собрались ломовые извозчики, носильщики и легковые извозчики, жившие в том районе, все народ здоровый и не трусливый. Вооружившись дубинами, топорами, они порешили, как мне передавали рассказчики: «пусть падут некоторые из нас, но и громилам достанется». Явился сильный отряд полицейских, многих арестовали, а остальных разогнали. Но там где полиция не успевала или не могла очищать поле для деятельности громил, там погрома не было. Так, в нижней части Екатерининской улицы около лавок собралась значительная вооружённая толпа евреев, которая стала продвигаться вверх, навстречу громившим расположенные выше лавки. И громилы при виде продвигающейся толпы евреев разбежались по поперечным улицам. Ныне покойный инженер Куш, человек благородный и самоотверженный, собрал свою «вольную пожарную дружину», состоявшую из христиан и евреев, расставил её по многим кварталам Киевской и Подольской улиц, и все попытки громил проникнуть в охраняемые Кушем районы моментально подавлялись. То же имело место в другой части города, на Харлампиевской улице, где устроил охрану начальник музыкантской команды Чернецкий. Даже там, где отдельные лица проявляли попытки к сопротивлению и полиция не вмешивалась, погрома не было. Подрядчик Крипс жил в своём доме в «железном ряду». Часть дома занимал его магазин с выходом на Шмидтовскую улицу, а в другой части была его квартира с выходом на «винную площадь». Громилы 7 апреля несколько раз подступали к его дому с обеих сторон. Но достаточно было ему дать несколько выстрелов, чтобы хулиганы трусливо разбежались.

Из этих примеров ясно, как легко полиция могла бы подавить погром, если бы… она этого хотела.

Я думаю, что нарисованная нами далеко не полная картина даёт достаточное представление о том ужасном урагане, который в течение первых дней христианской Пасхи 1903 года пронёсся над мирным еврейским населением г. Кишинёва.

Глава 6 Поведение местных властей и общества во время погрома

Как держала себя местная власть во время погрома? Полиция, как мы уже указывали выше, или бездействовала, или не допускала самообороны, а в некоторых местах поощряла громил. Полицеймейстер Ханженков разъезжал по улицам верхней части города и делал праздничные визиты, когда в нижней части валялись на улицах убитые и раненые. A губернатор, как мне доподлинно известно, оба вечера 6 и 7 апреля провёл в клубе за картами. Утром 7 апреля нашлись смельчаки, которые, оставив свои дома и семьи, пришли к дому губернатора. Пристав Козловский, встретив их, заявил, что губернатор ещё спит и его нельзя беспокоить. Тогда они побежали к городскому голове К. А. Шмидту и с плачем просили защиты. Шмидт с горечью ответил, что ничего сделать не может, что все его попытки к прекращению погрома не увенчались успехом и – расплакался. Это была тяжёлая и трогательная картина: стоял официальный глава города и мирные граждане и вместе рыдали!

Тогда бросились к вице-губернатору Устругову, но и от него получился ответ, что ничего сделать не может, что всё зависит от губернатора. И толпа евреев с риском для жизни вновь направилась к губернатору. К ним присоединились доктор Мучник, адвокат Кенигшац и раввин Этингер. На сей раз губернатор вышел и заявил, что сейчас едет в город и примет меры, и действительно приказал заложить экипаж. Когда запряжённый экипаж стал у подъезда, явился начальник охранного управления Левендаль и зашёл к губернатору. O чём он говорил с губернатором, неизвестно, но после ухода Левендаля последовало распоряжение распречь лошадей, и губернатор велел передать собравшимся евреям, что не может отойти от телефона, ибо должен по телефону отдавать распоряжения. Стоял ли он у телефона, неизвестно, но что никаких распоряжений не последовало, это факт.205

Как держало себя христианское общество во время погрома?