В стране марабу

Лишь тогда, когда внезапно послышалось зловещее рычание, Альфред с ужасом понял, какую оплошность он допустил. Всего в пятидесяти шагах от него находились три огромных бегемота.

— Беги, эффенди, спасайся! — раздался отчаянный вопль проводника. — Спасайся, или ты погибнешь, нельзя терять ни секунды.

Проводник отбросил в сторону убитых птиц, ружье и ягдташ и стремительно исчез в кустарнике. В тот же миг бегемоты кинулись на испуганного Альфреда, который немедленно обратился в бегство. Даже если бы у него было при себе ружье, в создавшейся обстановке оно было бы совершенно бесполезным. Изо всех сил бежал Альфред вслед за своим проводником. Ветки хлестали его по лицу, колючки рвали одежду и оставляли кровавые полосы на коже, все тело горело, но в эти минуты он не чувствовал боли. Он слышал, как все ближе и ближе за его спиной, с грохотом и треском ломая густой кустарник, мчались разъяренные животные. Смертельный страх придал Альфреду новые силы, и он бежал, преодолевая все препятствия, в том направлении, где находилась барка экспедиции.

С громким сопением и хрюканьем животные настигали беглеца, все ближе дрожала земля от топота их исполинских ног, трещал ломающийся кустарник. Альфред задыхался от усталости и страха. Ночь была темная, и он давно уже потерял ориентировку. Когда силы окончательно покидали его, Альфред почувствовал, как земля внезапно исчезает у него под ногами. Кустарник раздвинулся, и Альфред провалился куда-то вниз. Это была река, и юноша с громким всплеском погрузился в воду. В каких-нибудь ста шагах светились огни на барке. Альфред быстро поплыл к полуострову, около которого причалило судно. Теперь он был спасен. На высоком берегу, с которого он только что прыгнул, стоял бегемот и, задрав морду кверху, оглашал ночную тишину разочарованными криками.

Дрожа всем телом, измученный и обессиленный, Альфред поднялся на борт судна.

Через некоторое время вернулся с охоты и Томбольдо. Оказалось, что с ним только что произошла аналогичная история. Возвращаясь к стоянке, он почти вплотную столкнулся в темноте с бегемотом. Бросившись бежать, Томбольдо слышал в нескольких шагах сзади себя топот преследовавшего его животного. Внезапно он споткнулся о колючий кустарник и упал. От резкого толчка ружье выстрелило, и этот случайный выстрел спас охотника. Озадаченный непонятным звуком, бегемот на мгновение остановился. Воспользовавшись этой передышкой, Томбольдо вскочил, подбежал к берегу и с разбегу бросился в воду. Через несколько минут он уже был на барке.

Только теперь, немного отдохнув и успокоившись, оба охотника поняли, какая новая опасность им угрожала, когда они находились в воде. Еще днем они заметили, что в бухте плавает несколько крупных крокодилов.

— Братья! — обратился все еще взволнованный Томбольдо к экипажу барки. — Прочтите сегодня несколько дополнительных молитв и воздайте хвалу господу за наше чудесное спасение. Когда мы по милости аллаха приедем в Хартум, я подарю вам большой мешок с финиками. Аллах велик и Магомет пророк его! Руки мертвецов простерлись сегодня ко мне и к эффенди. Хвала аллаху и слава его пророкам, мои братья, он спас нас сегодня, всемилосерднейший!

Жители деревни Биркет вскоре стали относиться к участникам экспедиции с полным доверием. В первое время, введенные в заблуждение широкой просторной одеждой исследователей, негры решили, что имеют дело с турецкой экспедицией. В этом, впрочем, не было ничего удивительного, так как вряд ли здесь когда-либо ступала нога европейца. Альфред охотно беседовал с туземцами, интересовался их жизнью, знакомился с их нравами и обычаями.

Подавляющее большинство туземцев были высокими стройными людьми с темно-коричневой, почти черной кожей. Каждый из них был увешан большим количеством украшений из меди, кораллов и ракушек. Из одежды они носили лишь узкую набедренную повязку. Альфред завоевал у туземцев большой авторитет, подарив однажды молоденькой негритянке ручное зеркальце. Подарок немедленно пошел по рукам, все заглядывали в зеркало, корчили гримасы и получали от этого истинное удовольствие. Женщины и девушки быстро поняли назначение этого предмета. Они прихорашивались и подкрашивались перед ним совершенно так же, как это делают их сестры в Европе.

Книги по естествознанию, имевшиеся у Брема, также пользовались у туземцев большим успехом. Когда он открывал страницу с изображением какого-либо хорошо известного животного и показывал рисунок зрителям, те громкими криками выражали свое признание и одобрение. Больше всего туземцам нравились изображенные в книге люди. Изображение негра вызывало у — них взрыв бурного веселья и давало повод для многочисленных шуток.