В стране полумесяца (пер. Доброва)

Мы еще разъ постили эту церковь и вновь присутствовали при этой церемоніи съ начала до конца. Было что-то чуждое и непонятное для насъ во всемъ томъ, что творилось внутри этой ршетки! Богу поклоняются на земл на различные лады! Эти люди нашли какой-то страшный, своеобразный способъ самобичеванія посредствомъ воя. Звуки, которые они издаютъ, сами по себ могутъ вызвать чувство отвращенія, но къ этому надо еще прибавить гримасу, искривляющую лицо. Вой не крикъ — никто не можетъ выть, не длая гримасъ. И по мр того, какъ вой длается безумне, лицо принимаетъ образъ рыбъ, животныхъ и химеръ! Воющіе дервиши, должно быть, теряютъ стыдъ. Всмъ извстная секта «самобичующихся» стегала себя бичами. Это было проявленіемъ силы и воли. И при этомъ она не была лишена всеобщаго сочувствія, наоборогъ, она вызывала слезы у женщинъ и дтей.

Симеонъ столпникъ заслужилъ на своемъ столп уваженіе всего свта. Самобичеваніе воющихъ дервишей — тоже актъ воли, но воли, доведенной до крайности. Ихъ орденъ требуетъ еще въ придачу безстыдства — они обязаны казаться смшными. Здсь играетъ роль утонченное воображеніе Востока. Въ то время, какъ дервиши выли, ихъ братья и сестры сидли и смотрли на нихъ; турки сидли среди зрителей и улыбались. Но дервиши боролись здсь съ самоуниженіемъ и ничего не знали, кром этой борьбы! Они испускали образцовый, единственный въ своемъ род вой; они выли диссонансомъ и это усиливало впечатлніе. У нихъ при этомъ длались кошачьи морды. Бога почитаютъ на земл различнымъ образомъ. Вс молятся Богу по своему и вс молятся единственному, истинному Богу! Но турокъ молится Аллаху. La illaha il Allah!

Посщеніе мечети Султаномъ

Сегодня пятница. День, когда Султанъ отправляется въ мечеть. Теперь намъ нужно, во что бы то ни стало, получить доступъ на празднество. Не въ мечетъ, которую Его Величество посщаетъ одинъ со своей свитой, но на представленіе восточнаго парада. Цлыхъ два дня мы хлопотали о томъ, чтобы получить пропускъ. Наконецъ, мы достали изъ посольства письмо, которое должно намъ помочь въ этомъ дл. Письмо адресовано: «Son Excellence, Monsieur l'Aide de Camp du Service pour la C'er'emonie du S'elamlik etc. etc. etc. Palais Imperial de Judiz.» Удивительно, до чего гибокъ французскій языкъ! Какъ звучалъ бы этотъ адресъ на норвежскомъ язык? Господину Далай Лама, Ласса, Тибетъ. Голые факты.

Какъ поступаетъ крестьянинъ въ Норвегіи, когда получаетъ письмо? Хватаетъ ли у него ума въ одну секунду разорвать конвертъ и бросить его на полъ? Нтъ, онъ, конечно, захочетъ узнать, отъ кого письмо — передъ тмъ, какъ принять его! И почтальонъ къ тому же долженъ иногда объяснитъ содержаніе письма передъ т?мъ, какъ передать его адресату.

Мы демъ въ обыкновенномъ наемномъ экипаж, но на козлахъ у насъ сидитъ лакей, нашъ грекъ, который долженъ исполнить показную роль: открывать дверцы экипажа, итти впереди, указывая намъ дорогу, носить наши пальто шелковой подкладкой наружу. Люди, которые встрчаются намъ по дорог, не обращаютъ на насъ никакого вниманія, они и не подозрваютъ, что у насъ въ карман письмо къ Его Превосходительству господину церемоніймейстеру или его помощнику. Ого! какъ глупо со стороны людей, что они не обращаютъ на насъ вниманія! Мы могли бы взять у нихъ прошенія, могли бы ходатайствовать за нихъ въ Высочайшемъ присутствіи. Они смотрятъ съ такимъ интересомъ на экипажъ, который детъ вслдъ за нами, въ немъ сидятъ нмцы. Эти нмцы, вроятно, тоже хотятъ пробраться къ мечети, думаемъ мы, но въ домъ имъ не попасть, объ этомъ нечего и думать! Чмъ дальше мы демъ, тмъ толпа, черезъ которую мы должны протискаться, становится гуще. Военные, конные и пшіе, музыканты и просто любопытные, вс стремятся къ той же цли. Мы изъявляемъ нашему греку желаніе свернуть въ переулокъ, по которому могли бы двигаться скоре. Кучеръ исполняетъ приказаніе. Но это не помогаетъ: народу здсь не меньше, чмъ на главной улиц. Вся Галата и Пера кишатъ людьми, и вс спшатъ къ одному и тому же мсту, къ мечеть Гамида. Нашъ безконечный путь оживляется военной музыкой. То изъ одной улицы, то изъ другой доносятся звуки рога. Насъ поражаетъ, что офицеры, дущіе верхомъ, при звукахъ музыки подвигаются скоре; насторожившихся, охотничьихъ лошадей охватываетъ радость и он гарцуютъ съ раздутыми ноздрями при звукахъ барабана.