В стране полумесяца (пер. Доброва)

Опять доносится глухой гулъ человческой толпы — приближаются кларнеты и барабаны. — Съ другой стороны подходятъ зуавы и останавливаются передъ самой мечетью. На нихъ крученные зеленые тюрбаны, мундиръ исключительно синяго и зеленаго цвтовъ. Офицеры въ фескахъ или въ барашковыхъ шапкахъ ходятъ взадъ и впередъ передъ отрядомъ; изрдка нубійскій негръ темнитъ ряды; здсь есть нсколько всадниковъ изъ далекихъ странъ, одтыхъ въ доломаны съ широкими спадающими рукавами, на нихъ шапки, обрамленныя леопардовымъ мхомъ. Курды стоять рядами, подобные каменнымъ изваяніямъ; они носятъ роскошныя плетки, вышитыя ихъ женами, короткія открытыя куртки, а на голов маленькіе шелковые платки! Отъ времени до времени проходитъ полковой мулла въ зеленой одежд и съ саблей, надтой поверхъ плаща. Здсь есть арабы, албанцы, кудры, черкесы, татары, бедуины, армяне, сирійцы. Четыре тысячи конницы и шесть тысячъ пхоты. Теперь ужъ самъ султанъ можетъ явиться. Наша дверь вдругъ открывается и входятъ т самые нмцы, которые хали за нами въ экипаж. И они туда же! Каково нахальство! Они громко разговариваютъ между собою и находятъ, что народъ, проходящій на плацу, удивительно эффектенъ! Неужели его превосходительству господину церемоніймейстеру трудно было предоставить эту комнату въ три окна исключительно въ наше распоряженіе? Мы бы его за это не забыли и оказали бы ему взаимную услугу. Теперь онъ упустилъ случай пріобрсти себ хорошихъ друзей въ Европ! Съ приходомъ нмцевъ вносится дисгармонія и на площадь. Два черныхъ лакированныхъ европейскихъ экипажа прорываютъ цпь и възжаютъ на холмъ. Это иностранные послы. Они исчезаютъ за звздной палатой. Наша дверь открывается все чаще и чаще и впускаетъ новыхъ любопытныхъ; мы узнаемъ американцевъ изъ нашего отеля, ихъ привезли проводники нашей же гостиницы, дьяволы! Слдовало бы подкупитъ нашего проводника, но теперь уже поздно! Мы находимся въ очень смшанномъ обществ, нечего сказать! Нмцы — куда ни шло! Можетъ быть, это бароны; у одного изъ нихъ видъ довольно внушительный. Но янки — кто они такіе? купцы изъ Чикаго, биржевики съ женами! Въ слдующую пятницу я этого не потерплю! Воздухъ въ нашей комнат становится все тяжеле. Американка надушена сильными духами; окна выходятъ какъ разъ на западъ и солнце жаритъ во всю! Насъ прижали вплотную къ окнамъ! Но мы все терпимъ ради интереснаго зрлища!

Теперь долженъ явиться султанъ….. На самой высокой галлере минарета появляется мулла, такъ называемый муэдзинъ, провозглашающій молитву. Онъ поднялся по внутренней лстниц минарета, стоитъ, скрестивши на груди руки, и ждетъ. Проходитъ еще нсколько минутъ. Вдругъ раздается оглушительный сигналъ всхъ военныхъ оркестровъ сразу, все кругомъ насъ содрогается отъ звуковъ трубъ и барабановъ; въ этотъ моментъ открываются дворцовыя ворота и пять экипажей одинъ за другимъ възжаютъ на холмъ. Въ нихъ сидятъ принцы крови съ пашами и высшими военными чинами. Два экипажа закрыты, въ нихъ сидятъ женщины. Экипажи сопровождаются скороходами, одтыми съ ногъ до головы въ золотую парчу. Опять проходитъ нсколько минутъ, часы на мечети доказываютъ половину седьмого, среди войскъ начинается движеніе. Раздается продолжительный звукъ трубы, одинъ офицеръ выходитъ изъ воротъ звздной палатки и спускается съ холма, вслдъ за нимъ выходитъ другой, оба идутъ съ обнаженными саблями. Въ ту минуту, какъ они подходятъ къ мечети, вс войска становятся во фронтъ: изъ дворцовыхъ воротъ показывается экипажъ султана. Дв гндыя арабскія лошади везутъ экипажъ. Султанъ велитъ хать шагомъ. Этихъ чудныхъ чистокровныхъ лошадей невозможно заставить хать шагомъ, он все время вздрагиваютъ, фыркаютъ широко раздутыми ноздрями, роютъ копытами землю! Грива доходитъ до груди, хвостъ мететъ холмъ. Он похожи на людей, когда кучеръ тихо ихъ уговариваеть; въ продолженіе нсколькихъ секундъ мы видимъ передъ собою ихъ морды, глаза ихъ мечутъ искры. На нихъ роскошная упряжь.