В стране слепых

– Это ирландская арфа с медными струнами, на которой играют ногтями, – объяснил Ред. – Музыку написал О’Кэролан в конце восемнадцатого века – последний из старых гэльских арфистов. Пьеса называется «О’Флаинн».

Они почти не разговаривали, наслаждаясь едой и музыкой. Ред лишь время от времени нарушал молчание, произнося названия древних полузабытых мелодий, переходивших когда-то от одного деревенского скрипача к другому, а потом возродившихся в блюзах дельты Миссисипи. Сара улыбнулась Реду через стол, он улыбнулся и кивнул в ответ. Молчание почему-то казалось совершенно естественным.

Она вспомнила разговор с Кеннисоном. Странный он все-таки тип. Отвратительный и в то же время чем-то привлекает к себе. То ли дьявол, то ли джентльмен. Впрочем, дьявол, как известно, тоже знает толк в хороших манерах. Ключевая фигура в обществе Бэббиджа – и вдруг хочет выйти из него, причем не из моральных соображений, а в порыве оскорбленного самолюбия. А Ред соглашается помочь ему, но не потому, что одобряет, а чтобы любой ценой навредить Обществу. Временные союзники, нисколько не доверяющие друг другу. Интересно, в самом ли деле Кеннисон напал на след Денниса? Зачем-то попросил прослушивать его телефонные разговоры в «Кеннисон демографикс»… Зачем?

Музыка остановилась, началась новая пьеса. Ред наклонил голову, прислушиваясь.

– «Фанни Пауэр». Фанни была дочерью покровителя О’Кэролана, и он написал эту вещь специально к ее свадьбе. Послушай, и ты поймешь, что на свете не одна совершенная мелодия. – Он отложил нож с вилкой и замер, облокотившись на стол.

Начало пьесы было очень простым – простая изящная мелодия в верхних регистрах. За ней последовала дополняющая тема тоном пониже. Потом арфист принялся чередовать музыкальные фразы, разукрашивая их изящными, кристально чистыми фиоритурами и арпеджио. Музыка становилась все сложнее и величественнее, пока не наступила торжественная кульминация, которая перешла в первоначальную простую мелодию. Потом арфа умолкла, и лишь обертоны еще дрожали в воздухе.

Ред молчал. Потом, когда пауза кончилась и зазвучала следующая пьеса, он поднял голову и улыбнулся.

– Ну, что скажешь?

Сара с удивлением заметила, что глаза его увлажнились.

– Должно быть, она была очень красива…

– Кто? – В его голосе чувствовалась настороженность.

– Как кто? Фанни, конечно, – вздохнула Сара. – В этой старой музыке есть какое-то волшебство, раз красота женщины, умершей два века назад, может тронуть нас до слез.

– Ах да, Фанни… – грустно кивнул Ред, глядя куда-то внутрь себя. – Наверное, была. В смысле – красивая. Хотя красота – дело субъективное, ты же знаешь. А О’Кэролан вообще был слепым.

7

– Саудовская Аравия? – Адриан Детвейлер задумчиво пожевал губами и обвел взглядом лица сидящих за столом. – Саудовская Аравия… – повторил он.

Разговор вел в основном Кеннисон, а Ред сидел рядом с равнодушным видом. Ему давно все стало ясно. Старик не станет продавать свое дело и никогда не собирался. Да и с какой стати? Он пятый Адриан Детвейлер в роду, владевшем фирмой на протяжении полутора столетий.

Ред посмотрел на Сару, сидевшую по другую сторону от Кеннисона, и вопросительно поднял брови. В ее ответном взгляде читалось недоумение. Странные переговоры. Пустая трата времени. Не понимал этого, по-видимому, один только Кеннисон. Или не хотел понять? Ведь для Флетчера Окса сделка была вопросом жизни и смерти.

– Саудовская Аравия, – кивнул Детвейлер, – считается вполне безопасным местом для вложения средств.

И что он на ней так зациклился? Кеннисон собирался продемонстрировать – и Сара с ним согласилась, – что они гораздо прозорливее и предприимчивее, чем обычные дельцы. Кто станет продавать преуспевающую компанию такого уровня бестолковым дилетантам? Поэтому они приехали на встречу, имея в запасе сразу несколько перспективных проектов, которые должны были произвести на Детвейлера впечатление.

– Я не хочу раньше времени раскрывать наши методы, сэр, – улыбнулся Кеннисон. – Могу только сказать, что мы опираемся на очень надежные источники информации. Фундаменталисты придут к власти не позже, чем через пять лет. Мы давно уже потихоньку выводим оттуда капиталы.

– Вот как? – Детвейлер облизал губы, нахмурился и повернулся к своему соседу. – А вы что думаете, мистер Стоун?

– Надувательство, сэр, – ответил младший партнер высоким гнусавым голосом. – Будь здесь миссис Бэррон, она сказала бы то же самое. – Он повернулся к Кеннисону. – Здесь Бостон, мистер Окс. Нам не по душе ваш манхэттенский бизнес, где быстро богатеют и еще быстрее разоряются. «Детвейлер, Бэррон и Стоун» ведет дела по старинке и вполне преуспевает вот уже сто пятьдесят лет.

Лица на портретах, развешанных в зале для совещаний, дружно хмурились в знак согласия. Строгая, холодная новоанглийская живопись на строгих, холодных новоанглийских стенах. Адрианы Детвейлеры, с первого по четвертый, важно смотрели с панелей мореного дуба. Ред вздохнул. Интересно, что чувствуешь, имея пронумерованных предков?

Сара подалась вперед: