В стране слепых

Ред Мелоун ждал у выхода из аудитории. Прислонившись к стене и скрестив на груди руки – здоровую и больную, висевшую на перевязи, – он насвистывал какой-то непонятный мотивчик.

– Помочь тебе нести книжки? – предложил он.

Сара отдала ему одну из толстых подшивок в переплете с кольцами. Ред сунул папку под мышку и пошел рядом по коридору.

– Ты ко мне клеишься? – неожиданно спросила Сара.

– Что? Клеюсь? – опешил он.

– Ладно, я так просто. – Надо же, книжки несет. Детский сад, да и только.

– Ну и как тебе вводный курс?

Она закатила глаза.

– Кошмар! Мне никогда еще не приходилось столько вкалывать. Времени совсем не остается. Это что, всегда так?

– Да нет, не думаю, просто Аарон тебя опекает, потому что ты начала позже других.

Умереть от избытка серьезности Реду явно не грозило. Вместе с тем тот гигантский объем обязательной литературы, который взвалили на Сару, имел и положительную сторону: уже несколько недель ей было некогда мучиться над собственными проблемами. Может, из-за этого она и решила пойти на курсы, хотя, строго говоря, еще не стала членом ассоциации?

К счастью, Сара, сколько себя помнила, обожала учиться. Для ее школьных друзей школа всегда была чем-то тягостным и принудительным. Так и попадают в замкнутый круг: чем меньше знаешь, тем мир скучнее, и так далее. А начнешь узнавать новое – и становится приятнее. Впрочем, не всегда. Совсем недавно Саре пришлось узнать много такого, что при всем желании не назовешь приятным. Однако и скучным – тоже. Да, тут уж не соскучишься…

Так, молча, они дошли по коридору до шахты лифта. Ранчо служило ассоциации убежищем и учебным центром. То, что выглядело со стороны неприметным деревянным домиком, скрывало под собой целый лабиринт подземных коридоров и потайных комнат. Сару поселили на третьем уровне. Ожидая лифта, она ловила на себе пристальные взгляды проходящих мимо. Наконец двери захлопнулись, и кабина тронулась с места.

– Что, не любят они меня? – Сара взглянула на Реда.

– А за что им тебя любить? Ты же перевернула вверх дном их привычный уютный мирок. Мало того что твои разоблачения подарили профессиональным нытикам козла отпущения, так они еще и внимание правительства привлекли! А там сама знаешь – попался на глаза, пиши пропало. Как ты думаешь, почему я не вернулся на свою легальную работу? Официально у меня больничный – упал с лошади. – Он похлопал по раненой руке. – Теперь, пока мы не узнаем, насколько ты заголила нашу задницу, никто отсюда и носа не высунет. Моим коллегам дай только пальчик, не то что фамилию в распечатке…

Звякнул колокольчик, и двери лифта разъехались. Третий этаж.

– А ты меня тоже ненавидишь? – спросила Сара, выходя в холл.

Ред пожал плечами.

– Нет, зачем же… Нельзя ненавидеть живую систему за то, что она выполняет естественную функцию самосохранения. Хотя ничего хорошего, конечно.

Живую систему, вот как? Ну погоди, ты у меня попляшешь, я тебе покажу «естественную функцию»!

– Ничего хорошего?

– Сегодня утром передали, что после твоих распечаток неонацисты разгромили несколько синагог в южных и северо-западных штатах.

Сара застыла как вкопанная, переваривая услышанное. Ред по инерции сделал еще пару шагов и повернулся к ней.

– При чем здесь распечатки? – вытаращила она глаза.

– Классический пример непредвиденных последствий… Что там вам читал сегодня Аарон, разве не это? «Испорченный телефон» или, выражаясь научно, меметический дрейф, вызванный случайными мутациями…

– Короче, в чем дело?

– Все началось с распечаток. Их прочли тысячи людей. Десятки тысяч узнали содержание от них, а миллионы, в свою очередь, услышали о том, что слышали те. Понимаешь? Несколько миллионов человек узнали, что существует тайный мировой заговор с целью управлять ходом истории. Кто же эти таинственные заговорщики? Глупый вопрос – ну конечно, евреи! Или масоны. В крайнем случае Ватикан.

– Нет! Неправда! Ничего такого там не было!

– То, что там было и что слышали люди, – две разные вещи. Ты напугала стадо, и теперь оно в панике бежит, сметая все на своем пути. Чтобы это предсказать, не нужны никакие уравнения. Вот почему Куинн еще сто лет назад ввел свое правило. Хочешь сделать добро – приготовься к тому, что получится зло.

Они подошли к двери ее номера. Ред протянул Саре папку с бумагами. Потом вдруг неловко обнял ее здоровой рукой и прижал к себе. Приблизил губы к ее щеке и прошептал:

– В полдевятого возле загона. – Отвернулся и зашагал прочь по коридору.

Сара растерянно смотрела ему вслед, пока он не скрылся в лифте. Потом машинально дотронулась до щеки, которой так и не коснулись его губы.

Когда она вышла наружу, небо на западе уже окрасилось в пышные цвета заката. Низкие облака, задевавшие, казалось, за вершины окрестных гор, выстроились величественными уступами, словно боевая эскадра небесного флота. Солнечные лучи, протянувшиеся из-за горизонта, делали их снизу ярко-алыми, в то время как верх терялся во тьме, перейдя во владение наступавшей ночи.