В свободном падении

— Не знаю почему, но я не могу тебе врать. Просто не могу, — сокрушался я почти искренне.

— Ну, раз уж ты такой честный, я бы задала тебе пару вопросов… — Наргиз потянула меня на неестественно большие береговые валуны, разбросанные среди мокрой и мелкой гальки. Мы сели у самой воды, упрямо движущейся по своей неизменной речной колее. Наргиз разложила свою юбку волнующим полукругом, скрывшим по-прежнему оцарапанные её коленки.

— Конечно, задавай, — проговорил я, немного тревожась.

— Что было между тобой и Майей? — быстро, не дав повиснуть даже миллисекундной паузе между её и моими словами, спросила Наргиз.

— Так я знал, — я невольно улыбнулся. — Ох, женщины, вы так предсказуемы!

— Отвечай, давай, умник, — недовольно хмыкнула Наргиз.

Я задумался. Слова всё никак не желали производиться на свет, стыдливо перетаптываясь где-то в районе горла. Наконец, я начал скомкано:

— Ты же понимаешь, Наргиз, я молодой мужчина… — почему-то мне вдруг стал противен мой собственный голос. Он был липкий и малодушный, как виноградная улитка. Одна такая виноградная улитка как раз ползла по широкому листу травы. Утопая в своём малодушии до конца, я продолжал. Рассказал ей всё, что произошло. В общих чертах, разумеется. Я закончил свою речь жизнеутверждающей фразой, сказанной с ломкой подростковой интонацией. — Но я же не знал тогда, Наргиз, что мы будем вместе!

— Но ты позвонил ей после всего, что произошло? — поинтересовалась Наргиз, не обратив внимания на последнюю фразу.

— Нет. Она звонила мне, но я не брал трубку, — не успев подумать, выдавил я.

— Ты отвратителен. Ты просто отвратителен. Я обязательно расскажу Майе, какой ты отвратительный.

— Расскажи. Может быть, она перестанет тогда мне названивать, — бросил я зло.

— Что? Она звонит тебе до сих пор? Зачем? — Наргиз чуть не вскочила на ноги, глядя на меня округлёнными очами.

— Если б я знал…

— Может быть, с ней что-то случилось! Может быть, ей нужно сказать тебе что-то важное?

— Ничего не случилось. Ничего. Она просто сумасшедшая.

— Да… — Наргиз покачала головой, горько улыбаясь. — Отвратительнее лживого мужика может быть только мужик, говорящий правду. Позвони ей прямо сейчас.

— Но я…

— Позвони или мы больше никогда не увидимся. На, — она дала мне свой телефон. Она знала, что на моём нет денег. Я посмотрел на него. Маленький, розовый, он выглядел безобидно. Ничего плохого нельзя услышать по такому телефону. Ведь нельзя?.. По такому телефону нужно переговариваться только с единорогами, сидя на радуге. Я повертел его в руках, растерянно глядя на Наргиз. Она отвернулась от меня, сняла туфельки и принялась болтать ногами в воде.

— Вода холодная. Ты можешь простудиться, — сказал я. Наргиз не реагировала. Я отвернулся и набрал номер Майи. Интересно, что подумает она, услышав меня, звонящего с телефона Наргиз. Неважно, это не важно. Я просто позвоню ей, а всё остальное меня не касается.

— Да, — услышал я сонный голос в ухе.

— Алло? Майя, привет, это Андрей.

— Какой ещё Андрей?

— Андрей Черкашин.

Я услышал в трубке короткие гудки.

— Она бросила трубку, — пожаловался я Наргиз.

— Позвони ещё раз, — потребовала та.

— Хорошо, — я нажал на повторный вызов. Послышалось несколько продолжительных гудков, а потом их сменили короткие.

— Она сбрасывает меня. Не хочет говорить.

— Ладно, давай сюда… — не глядя на меня по-прежнему, она взяла телефон. Я зачерпнул в ладони немного воды, умыл ей лицо и шею.

— От тебя теперь болотом вонять будет, — сообщила мне Наргиз не без удовольствия.

— Это хорошо, — мне стало свежо и прохладно. И да, немного запахло тиной. Мы помолчали немного.

— Всё-таки лучше тебе вынуть ноги из воды. Пожалуйста. Наргиз… — я дотронулся до неё, погладил по щеке, жаркой, налитой горячей кровью. Она отстранилась и показала мне острый свой язычок.

Отряхнувшись, мы вернулись на асфальтированную дорогу. Мимо пронеслось несколько велосипедистов в сверкающих лосинах. Впереди высился еловый лес, а за ним — башни грубых панельных многоэтажек.

На траве, на склоне холма, устроили пикник студенты: полуголые, они загорали и пили едко-желтое пиво. Парни и девушки. Парни, в основном. Кажется, один из них прокомментировал нас, остальные загоготали.

— Не обращай внимания, — сказала Наргиз.

— Я и не обращаю, — пожал я плечами. Мы снова переплели руки и пошли дальше, в сторону леса.

— Ну, хорошо, — продолжала Наргиз, пряча лукавую улыбку. — А теперь расскажи мне вот что. Сколько у тебя было девушек?

— Ты правда хочешь знать? — спросил я с неохотой. Если честно, мне нравилось рассказывать новым девушкам о девушках предыдущих. Я получал от этого странное удовольствие. Но Наргиз я рассказывать не хотел. Чувствовал, что буду краснеть, мямлить, мучительно подбирать слова.

— Нет, совсем не хочу.

Наргиз вырвалась немного вперёд, и я смотрел на её спину: на трепетные и острые лопатки, красиво схваченные платьем.

— Лучше, расскажи о своих, — попросил я.

— О своих? И я не хочу.

— Расскажи…