Варадеро не будет

– Я понял, что ты хочешь. Мы тут тоже не сырую потату едим, кое-что умеем. Я уже покрывал медью железные детали. Даже горшочек с синей медью в углу припрятан. Только как это сделать с глиной, не представляю. Да и медь – не лучший подарок служителям Маиса.

Но Моторин только сделал хитрое лицо и тщательно втёр графитовый порошок в хорошо отмытую керамическую посудину. Потом намотал на длинный кусок угля тряпочку, присоединил её к плюсу батарейки и макнул в купорос. Вывести минус к графитовому покрытию тоже было несложно. Один мазок, и на коричневой керамической поверхности осталась еле заметная жёлтая полоса.

– Это медь! – вскричал Отохэстис. – Ты шаман, Моторин. Никто ещё не смог сделать медной глину. Давай дальше! – Он разгорячённо дернул сотрудника за рукав.

– Сейчас, сейчас, – бормотал Паша. – Надо всё аккуратно вымазать, и не один раз.

Покрытие в итоге получилось неровным, матовым, и почти не блестело. Отохэстис даже расстроился. Но Моторин не унывал. Он тщательно отполировал как горшок, так и ящерицу, и повторил процедуру. На этот раз керамическая посудина стала очень похожа на медную. Ещё одна полировка, и на боках даже появился блеск.

Солнце давно взошло, за каменным забором потихоньку нарастал обычный городской шум, а два металлурга увлечённо придавали керамике вид металла. Наконец, Отохэстис посмотрел на результат и заметил:

– Получилось красиво. Но, Паша, это же не золото. Даже если мы его начистим до блеска, нам никто не поверит. И ещё, как ты с помощью моего ночного горшка собираешься выручить мальчишек?

– Не спеши, Отохэстис, – задумчиво ответил Моторин. – Всё тебе будет. Давай-ка пока золотой раствор готовить.

Но всласть поэкспериментировать им не дали. Как назло, к кузнецу пришла соседка с поломанной поварёшкой, пришлось Моторину прятаться, а Отохэстису срочно выпроваживать неудобную заказчицу.

– Иди, иди, Кимимела, не до тебя сейчас. Я тут подарок для Голоса Маиса готовлю. После праздника приходи.

– Да? – тут же завелась соседка. – А что готовишь? Можно посмотреть? Ну хотя бы расскажи, что это будет? Отохэстис, не будь жадиной, я одним глазком. Ну пожалуйста, я никому не скажу…

Она напирала, как голодный бизон, и кузнецу стоило большого труда выставить любопытную бабу за калитку. Первый раз он пожалел, что в кузнице нет ни дверей, ни окон. То бы заперся, и никто не побеспокоил.

– Через час весь город будет знать, что ты готовишь что-то особенное на праздник, – сказал Моторин, как только кузнец вернулся. Тот лишь кивнул в ответ.

– Ладно, давай золотом мазать, пока никто больше не пришёл, – Паша довольно потёр руки и ухватил теперь уже медный горшок, больше похожий на обожравшуюся стероидов пиалу.

Закончили покрытие ближе к вечеру. Тогда Моторин тоненькими медными проволочками прикрепил ко дну позолоченную ящерицу, и довольно повертел в руках готовое изделие.

– Ну вот, – он повернулся к кузнецу, держа сияющую посудину на вытянутой руке. – Как ты думаешь, на что это похоже?

– На большую чашу, – неуверенно ответил Отохэстис. – От так же счастливо улыбался и не сводил глаз со сделанного своими руками шедевра.

По краю золотого ночного горшка бежали одна за другой чуть неровно, но старательно вырезанные ящерки, под ними среди геометрического узора с четырёх сторон были изображены четыре фазы луны. Обломки ручек со старательно закруглёнными концами так и просились в руки.

– Скажи, а на звание лучшего мастера это не похоже?

– О, да! – закивал Отохэстис. – На вечное звание. Уверен, в ближайшие годы никто подобное повторить не сможет.

– Уйдёшь чемпионом, – похлопал его по плечу Моторин.

– А чемпион, это кто?

– Это победитель! – в голосе путешественника звучала гордость.

Он не меньше Отохэстиса был доволен результатом и, если честно, гораздо больше него сомневался в успехе. Но теперь его душа пела. Паша залез в рюкзак, достал несколько небольших, тщательно закупоренных, горшочков и указал на них кивком.

– А теперь надо подготовить гарантию свободы наших с тобой родичей.

– А может, поспим? – несмело предложил хозяин. – Считай, с ночи работаем, даже на минуточку не присели.

Они дружно два раза подряд зевнули. Моторин с сомнением посмотрел на приготовленные горшочки с компонентами, и помотал головой.

– Нельзя, друг Отто. Нужно ещё сюрприз для твоего рябого подготовить. Ещё час. Тогда ты спать ляжешь, а я на площадь пойду. Так что давай, сними бересту вот с этих веток, – он указал на растопку, лежащую возле горна. – И желательно, целиком.

Лишь через полтора часа Паша улёгся прямо в кузнице, положив под голову свёрнутый кожаный фартук. Он провёл больше суток на ногах, и следовало покемарить хоть пару часов. Чтобы не проспать, Моторин сделал примитивный водяной будильник. Поставил под небольшим наклоном тарелку, в неё горшочек с водой и вывел тряпочку. Вода по этому фитилю помаленьку перебиралась из горшка в тарелку, и как только налилась до края, на лицо спящему упали первые капли. Моторин зафыркал и неохотно разлепил глаза.