Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

Впереди раздался нарастающий грохот. Из тени башен возник танк, подобный тем, что они видели раньше, но со сложной путаницей антенн на крыше. Он полз к ним, как гигантский жук.

— К краю дороги,— еле слышно прошептал Йон.— Ты влево, я вправо.

Танк окончательно выполз из тени. Спереди на нем было написано большими белыми буквами: «ТЫ ПОПАЛ В ЗАПАДНЮ В ТОТ ОСЛЕПИТЕЛЬНЫЙ МИГ, КОГДА УЗНАЛ, В ЧЕМ ТАИТСЯ ТВОЙ РОК».

Едва они разбежались в разные стороны, танк остановился. Антенна перестала крутиться и закачалась вправо-влево. Удивительно знакомый мужской голос окликнул:

— Йон! Альтер!

Йон встал так, чтобы не выпускать жену из поля зрения. Из танка показалась фигура молодого человека с одной искалеченной рукой. Лишь когда он спрыгнул на землю, Йон окончательно узнал своего проводника до Города Тысячи Солнц. Позади него из танка выглядывали Катам и Клея.

— Что вы здесь делаете? — спросил Йон, оправившись от изумления.— Вы тоже пытаетесь остановить компьютер?

Клея отрицательно покачала головой. Катам, стоя в наблюдательной башенке, что-то искал взглядом среди темных зданий.

— Тогда что вы делаете?

— Мы работаем,— бросил Катам над его плечом.

Йон и Альтер с недоумением смотрели на них. Вместо ответа Клея повернулась и скрылась в люке вместе с Рольфом. Йон и Альтер переадресовали безмолвный вопрос своему бывшему гиду.

— Клея пытается завершить единую теорию поля, а Рольф кладет последние штрихи на свою историческую интерпретацию индивидуальных действий,— пояснил гид с едва уловимым снисхождением.

— Но почему здесь?

— Рольф, чтобы закончить свои построения, должен был сравнить и соотнести как можно большее количество индивидуальных ментальных схем, включенных в историю. А в банке памяти компьютера хранятся сотни тысяч копий человеческих душ. Там есть буквально все, кто имел какое-то отношение к войне.

Глава 12

— А что тут делаете вы? — спросила Альтер.

— И кто вы такой? — прибавил Йон, уже угадав ответ.

— Ноник,— представился молодой человек.— Я Вол Ноник, а тех двоих вы знаете.

Тут Йон увидел, что его сестра и Катам, на чьем пластиковом лице играли отблески заката, выбрались из танка. Йон и Альтер тоже подошли друг к другу.

— Мы пришли из-за компьютера,— сказал Йон.

— Поехали с нами,— пригласил Катам.— Мы доставим вас к компьютеру.

Забравшись в танк, они обменялись негромкими поздравлениями. Клея стиснула руку Альтер:

— Я так рада видеть тебя!

— Есть бессчетное количество атомных и астрономических данных, которые надо обработать, прежде чем Клея поймет, верна ли ее теория, и делать это, конечно, надо здесь, где находится самый большой компьютер планеты,— продолжил свои объяснения Ноник.

— А ты-то зачем здесь? — повторила Альтер свой вопрос.

— Да, что касается передатчиков...— вспомнил Йон.— Тебе и Катаму были вживлены в глотку микрокоммуникаторы. Зачем они? Их вживили сразу же после твоего ухода из университета.

Ноник тихо рассмеялся.

— Это спасло мне жизнь,— здоровой рукой он приподнял бездействующую, а затем позволил ей снова упасть на колени.— После того, что сделали со мной и, главное, с ней...— голос его прервался. Клея и Катам с тревогой оглянулись, но вдруг голос Ноника снова окреп: — Катам работал над своей теорией, но при этом пребывал в университете, а значит, был оторван от большей части Торомона. И случилось так: он создал блестящую теорию общественной психологии, а некий уличный парень, ничего не знавший ни об обществе, ни о психологии, пришел и сказал: «Слушайте, в своей работе вы упустили то-то и то-то». Этим уличным парнем был я,— он засмеялся и обратился к Катаму: — Я должен был убедиться, что вы не сказали ничего особенно глупого во всех этих абстрактных рассуждениях. Верно, Рольф?

— Болеет или менее,— отозвался Катам.— Я хотел знать точку зрения кого-нибудь, кто был явно вне общества — например, такого вот блестящего главаря недов, который к тому же, как поэт, был довольно-таки наблюдателен — и с помощью его точки зрения скорректировать свою. Ты мне очень помог, Вол.

Поэт снова засмеялся, но смех снова закончился напряженной, неуверенной нотой.

— А ты знал Клею в университете? — спросила Альтер.

— Что? О нет, только ее работы. Она опубликовала несколько статей в математическом журнале, кажется, о случайном распределении простых чисел. Так, Клея?

— Именно так.

— Это было эффектно и очень красиво. Как ни странно, мы можем точно сказать, какой процент простых чисел будет между любыми двумя числами, но не можем вывести формулу для того, чтобы точно сказать, где они, иначе, чем методом проб и ошибок. И предсказуемо, и непредсказуемо. Чем-то похоже на стихи: их образный ряд всегда кажется произвольным, но на самом деле он тоже подчиняется определенным нормам. И у того, кто подсознательно воспринял эти нормы, стихи получаются сильными и прекрасными,-— он вдруг зашептал изменившимся голосом: — Она была так прекрасна...

Рольф и Клея снова с беспокойством взглянули на него.