Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

— Я это подозревал. Но ты,— Бэтчер указал на нее,— научила меня,— он указал на себя.

— Поэтому ты не должен больше никого убивать. Или нужно очень крепко подумать, прежде чем это сделать. Когда ты говоришь с Джэбелом, я и ты существуем. Когда ты глядишь на корабль или на экран, я и ты по-прежнему здесь.

— Мозг должен это обдумать.

— Ты должен думать об этом не только мозгом. Это нечто большее.

— Если должен, значит, и буду,— Бэтчер опять прикоснулся к ее лицу.— Потому что ты научила меня. Потому что со мной ты можешь ничего не бояться. Я только что научился и могу допускать ошибки, но понял, что убивать людей, не подумав об этом много раз — ошибка, так? Теперь я правильно употребляю слова?

Ридра кивнула.

— Я не буду делать ошибок с тобой. Это было бы ужасно. Я буду делать как можно меньше ошибок. А потом я научусь окончательно,— Бэтчер улыбнулся.— Будем надеяться, что никто не будет делать ошибок со мной. Мне жаль, если они будут это делать, потому что я, наверное, тоже начну делать с ними ошибки и не думать при этом много.

— На сегодня хватит,— сказала Ридра и взяла его за руку.— Я рада, что я и ты вместе, Бэтчер!

Он обхватил ее за талию, и она прижалась к его плечу.

— Спасибо,— прошептал он.— Я благодарен тебе, спасибо.

— Ты теплый,— сказала она, уткнувшись в его плечо.— Давай еще немного постоим.

Он замер, Ридра посмотрела на него сквозь голубоватый туман и похолодела.

— Что такое, Бэтчер?

Он взял ее лицо в свои ладони и наклонился так, чтобы его волосы коснулись ее лба.

— Бэтчер, вспомни, я говорила тебе, что понимаю, о чем думают люди! Я чувствую что-то нехорошее. Ты говоришь, чтобы я не боялась тебя, и снова пугаешь меня!

Она посмотрела в его лицо. У Бэтчера на глазах выступили слезы.

— Послушай, что-то в тебе пугает меня. Скажи, что это?

— Не могу,— сказал он хрипло.— Не могу. Не могу сказать тебе.

То, что он смог постичь своим новым сознанием, было для него ужасным. Ридра видела его душевную борьбу и боролась сама.

— Может быть, я смогу помочь тебе, Бэтчер? Есть способ проникнуть в мозг и найти там...

Он отпрянул от нее.

— Ты не должна! Ты не должна со мной этого делать! Пожалуйста.

— Бэтчер, я... я не буду,— Ридра была смущена, и это смущение причиняло ей боль.— Бэтчер, я не буду! — она заикалась, точно влюбленный юноша.

— Я...— начал он, тяжело дыша.— Я был один и не был «я» очень долго. Мне нужно еще немного побыть одному.

— Я... понимаю,— смутное подозрение сформировалось у нее в уме. Когда он отступил, подозрение почти перешло в уверенность.— Бэтчер! Ты читаешь мои мысли?

Он был удивлен.

— Нет. И я не понимаю, как ты можешь читать мои.

— Хорошо... Я подумала, что ты прочитал какие-то мои мысли и испугался меня.

Он покачал головой.

— Хорошо. Черт возьми, я не хотела бы, чтобы кто-то копался у меня в голове!

— Я скажу вам сейчас,— сказал Бэтчер, опять приближаясь к ней.— Я и ты — одно и то же, но я и ты такие разные. Я видел много такого, о чем ты и не догадываешься. Ты тоже видела такое, о чем я и не подозреваю. Ты сделала меня неодиноким. В моем уме есть много о боли, о бегстве, борьбе. А когда я был на Титане, то и о победе. Если тебе грозит опасность, настоящая опасность, и кто-то захочет сделать с тобой ошибку, смотри в его мозг. Читай его мысли, если это нужно. Я прошу тебя лишь подождать немного, пока ты не сделала еще одной вещи.

— Я подожду, Бэтчер,— сказал она.

Он протянул руку:

— Пойдем.

Она взяла его руку.

— Нет необходимости анализировать статические течения, если чужой корабль поддерживает Конфедерацию. Мы еще немного побудем вместе.

Она шла рядом с ним, прижавшись к его плечу.

— Друг или враг? — говорила она, когда они проходили сквозь сумерки, насыщенные привидениями.— Вторжение иногда кажется мне таким бессмысленным. Здесь, на «Джэбел Тарик», ты избегаешь подобных вопросов. Я завидую тебе.

— Ты направляешься в штаб-квартиру из-за Вторжения, да?

— Да. Но не удивляйся, если я снова вернусь,— сказала Ридра и опять посмотрела вверх.— Существует еще одна причина, по которой мне хотелось бы разобраться во всем... Захватчики убили моих родителей, а вторая блокада чуть не убила меня. Захватчики убили первую жену моих навигаторов. Рон все еще размышляет, насколько был прав Воинский Двор. Никому не нужно Вторжение, но оно продолжается. Оно настолько велико, что я никогда не думала о том, чтобы охватить его одним махом. Странно видеть, как человечество раздирает эта страшная разрушительная борьба... Может быть, мне не стоит лететь в штаб-квартиру. Может быть, мне нужно просить Джэбела повернуть назад и отправиться в самые далекие части Тисков.

— Захватчики причинили вред многим людям: тебе, мне...— сказал Бэтчер,— Да, мне тоже.

— Как?

— Болезнь мозга. Я говорил тебе. Это сделали захватчики.

— Не может быть!

Бэтчер пожал плечами.

— Первым делом я вспомнил побег из Нуэво-нуэво Йорка.

— Это крупный порт в пограничной туманности Рака?

— Да.

— Тебя взяли в плен захватчики?

Бэтчер кивнул.