Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

— Но кто-то же в этом мире — моем или вашем — должен мне объяснить, откуда пришел Бэтчер...— начал доктор и вдруг засмеялся. Все удивленно уставились на него.— Червь! «В райском яблоке червь, червь...» — это из ее раннего стихотворения. Мне бы никогда не пришло в голову.

4

— И я должен теперь радоваться? — поинтересовался доктор Т’муарба.

— Вы должны проявлять заинтересованность,— ответил генерал Форестер.

— Итак, вы по гиперстатической карте определили, что все диверсии происходили на расстоянии одного гиперстатического перехода от Тисков Спезелли. Вы обнаружили также, что пока Бэтчер был на Титане, происшествий не было. Таким образом, вы установили высокую вероятность того, что это все может быть делом рук Бэтчера. Но почему я должен радоваться.

— Потому, что дело сдвинулось с мертвой точки.

— Но он является слишком важной персоной.

— Важной?

— Да... для Ридры. Мне об этом сказала команда.

— Он? — спросил генерал, начиная постепенно понимать.— Он? Нет... этого быть не может. Нет. Грабитель, диверсант, убийца... Я хочу сказать, что он...

— Но вы же не знаете, кто он такой,— сказал доктор, вставая с кресла.— Мне нужна ваша помощь, чтобы проверить одну догадку. Если она подтвердится, все встанет на свои места.

— Но чего вы хотите?

Доктор Т’муарба вздохнул.

— Прежде всего, нужно поместить Ридру, Бэтчера и нас с вами в самый недоступный застенок штаб-квартиры Конфедерации.

— Но у нас нет зас...

— Давайте, не будем,— спокойно сказал Т’муарба.— Ведь война пока еще не кончилась.

Генерал нахмурился.

— Зачем все эти предосторожности?

— Этот парень многого стоит. Если бы рядом со мной оказались все Вооруженные Силы Конфедерации, это не было бы лишним. Тогда я бы знал, что у нас действительно есть шанс.

Ридру усадили в одном углу тюремной камеры, а Бэтчера — в другом. Их привязали пластиковыми ремнями к сиденьям, наглухо привинченным к полу. Доктор Т’муарба следил за тем, как из камеры выкатывают оборудование.

— Ни застенков, ни пыточных камер, а, генерал? — он взглянул на кровавое пятно, которое стирали на полу у его ног, и покачал головой.— Лучше бы камеру промыли кислотой и продезинфицировали...

— Вы ничего не забыли, доктор? — спросил генерал, не обращая внимания на его замечания.— Если вы не изменили свои намерения, то через пятнадцать минут здесь будет множество специалистов.

— Здесь слишком тесно,— ответил Т’муарба.— Вот мои девять специалистов в компактном виде,— сказал он и положил руку на компьютер.

— Вы говорили, что требуется максимальная безопасность,— сказал генерал.— Я могу пригласить сюда двести пятьдесят мастеров айкидо.

— У меня самого черный пояс по айкидо, генерал,— произнес доктор.— Я думаю, что мы справимся вдвоем.

Генерал поднял брови.

— А я занимаюсь каратэ, айкидо меня никогда не привлекало. У вас действительно черный пояс?

— Да, и у Ридры тоже. Я не знаю, на что способен Бэтчер, поэтому счел за благо привязать их покрепче.

— Тогда все,— сказал генерал и дотронулся до двери. Бронированная плита медленно опустилась.— В нашем распоряжении — пять минут.

Доктор проследил за тем, как плита коснулась пола, и щель между ней и порогом исчезла.

— Края сварены, проговорил Форестер.— Вокруг нас — двенадцать защитных кордонов, и все они непреодолимы. Никто, включая меня, не знает, где расположено это место.

— После лабиринтов, через которые мы прошли, это не удивительно,— сказал Т’муарба.

— Ко всему прочему, эта камера произвольно перемещается каждые пятнадцать секунд... Он отсюда не вырвется,— генерал указал на Бэтчера.

— Я, скорее, хочу быть уверенным в том, что никто сюда не ворвется.

— Начинайте.

— Если верить заключению докторов на Титане, у Бэтчера амнезия. Это значит, что сейчас задействована только часть его мозга, а все, что происходило до шестьдесят первого года, блокировано. Вот эта штука,— он надел на голову Бэтчера металлический шлем,— создаст серию «проблем» в его сознании, и оно будет вынуждено вырваться из изоляции в остальную часть мозга.

— А что если между этим участком коры и мозгом нет никакой связи?

— Если ему будет достаточно неприятно, то установятся новые связи.

— При том образе жизни, который он вел, трудно представить, что может доставить ему такую неприятность,— заметил генерал.

— Онофф, алгол, фортран обычно создают ситуацию «змея в мозге»,— сказал доктор Т’муарба.— Но на сознание, у которого отсутствует понятие «я», тактика страха не подействует.

— Тогда что же?

— С помощью оноффа, алгола, фортрана, парикмахера и того факта, что сегодня среда.

— Доктор Т’муарба, ваш психкод...

— Я знаю, что делаю. Ни в одном из этих компьютерных языков нет слова «я». На них невозможны такие предложения, как «Я не могу решить эту проблему», или «Я не понимаю», или «Я не хочу напрасно тратить свое время». Послушайте, генерал, в маленьком городке на испанской стороне Пиренеев есть лишь один парикмахер. Он бреет всех мужчин в городе, которые не бреются сами. Кто же бреет парикмахера?

Генерал на него посмотрел из-под лобья.