Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

— Мне сейчас подумалось,— сказала она с легкой печалью в голосе,— что бывает, людям нравится одно и то же, а причины совсем разные.

— Тебе эта песня сильно нравится.

Он опустил глаза, пытаясь понять, как именно она ей нравится. Но у него ничего не вышло. В том месте, где лежала ее голова, пижама была темной от слез. Он не хотел, чтобы она плакала. Подняв глаза, он улыбнулся.

— А знаешь, сегодня утром я чуть его не увидел.

— Фоста? Ты говоришь, что мог увидеть Брайана Фоста?

Он кивнул.

— Ну да, мог. Я ведь работаю в бригаде ремонтников в Кеннеди. Когда это случилось,— он показал на глаз,— мы как раз обслуживали его лайнер.

— Его корабль? Ты?

Удивлялась она совершенно по-детски, это было прелестно и ему ужасно нравилось.

— Может, я увижу его, когда он будет улетать,— похвастался Бадди.— Я ведь там работаю и могу ходить, где захочу.

— Что бы только я ни дала,— она чуть не задохнулась от волнения,— лишь бы хоть одним глазком на него посмотреть! Все, что угодно!

— Сегодня утром там было столько народу, просто ужас. Они чуть не прорвались через полицейских. Мне стоило только подняться наверх и встать возле трапа, когда он выходил. А я не догадался.

Она во все глаза смотрела на него, сжав крохотные кулачки на краю кровати.

— Ну ничего, я обязательно увижу его, когда он будет улетать.

Он наконец добрался до своих пуговиц и стал перезастегивать в правильном порядке.

— Вот бы мне тоже его увидеть!

— Слушай, а давай, я скажу, что ты моя сестра. Я думаю, Бим тебя пропустит. Бим — это наш бригадир.

Он снова посмотрел на нее и вспомнил, что она негритянка.

— Ну, может, не родная. Двоюродная.

— Ты возьмешь меня с собой? Ты правда возьмешь меня с собой?

— Конечно.

Он протянул руку, чтобы подергать ее за нос, но промахнулся.

— Ты для меня так много сделала. Уверен, что со мной тебя отпустят...

— Миссис Лоуэри! — вдруг прошептала Ли и рванулась к двери.

— ...из больницы. Что ты сказала?

— Они обнаружили, что я удрала! Меня зовет миссис Лоуэри! Она говорит, что видит, где я, а доктор Гросс уже идет сюда. Они хотят отправить меня обратно в мою палату.

Она подбежала к двери.

— А-а-а, вот ты где! С тобой все в порядке?

В дверях стоял доктор Гросс. Он схватил ее за руку и крепко сжал.

— Отпустите меня!

— Эй! — заревел Бадди.— Что вы делаете, она же еще маленькая!

Сбросив с себя простыни, он вскочил на ноги.

Доктор Гросс округлил глаза.

— Я хочу отвести ее обратно. Она здесь находится на лечении. Ее палата в другом крыле, и она должна быть там.

— А сама она хочет? — решительно спросил Бадди.

— Она очень возбуждена,— отпарировал доктор Гросс.— Мы пытаемся ей помочь, неужели вы не понимаете? Я не знаю, кто вы такой, но имейте в виду, мы пытаемся спасти ей жизнь. Ей необходимо вернуться к себе!

— О, Бадди!..— голова Ли отчаянно билась о бедро доктора Гросса.

Он прыгнул к задней спинке кровати и покачнулся, стараясь сохранить равновесие. Из-за проклятого параллакса, или как его там, он снова промазал, и теперь стоял и махал руками, чтобы не упасть. И вдруг он внезапно и ясно понял: это не Исправительно-трудовая колония штата Луизиана.

— Постойте! — крикнул Бадди.

Голос доктора раздавался уже за дверью:

— Миссис Лоуэри, отведите, пожалуйста, Ли в ее палату. Дежурная сестра знает, какие лекарства ей сейчас нужно принять.

— Хорошо, доктор.

— Постойте! — еще раз крикнул Бадди.— Пожалуйста!

— Извините меня,— сказал доктор Гросс, снова заходя в палату. Но уже без Ли.— Мы просто обязаны отправить ее к себе и дать успокаивающее, причем немедленно. Поверьте, мне очень неудобно за причиненное вам беспокойство.

Бадди сел на кровать и потряс головой.

— А что... что с ней такое?

С минуту доктор Гросс не произносил ни слова.

— Я полагаю, мой долг — дать вам все необходимые разъяснения. Хотя это нелегко, потому что я и сам до конца не все понимаю. Из трех человек с очевидными телепатическими способностями, выявленных с тех пор, как мы стали изучать этот феномен, Ли наиболее одаренная. Она удивительный ребенок, с невероятно творческим складом ума. Но сознание ее глубоко травмировано — и все из-за того, что она слышит, как страдают другие люди. Она постоянно хочет покончить с собой, а мы пытаемся ее спасти. Ее нельзя оставлять одну, ни на одну минуту, иначе она что-нибудь с собой сделает.

— А она может поправиться?

Доктор Гросс сунул руки в карманы и уставился на свои сандалии.

— Боюсь, душевное расстройство можно вылечить лишь при Непременном условии полной изоляции пациента от возможных источников душевных травм. А в ситуации с Ли это, увы, невозможно. Нам ведь даже неизвестно, какая часть мозга контролирует способности к телепатии, поэтому лоботомией тоже воспользоваться нельзя. Лекарства, которое могло бы облегчить ее страдания, тоже пока не существует.— Он пожал плечами.— Мы очень хотели бы помочь ей. Но если быть предельно объективным, боюсь, ей вряд ли когда-нибудь станет лучше. Такой она будет всегда, до конца жизни. И чем раньше вы о ней забудете, тем меньше вреда вы ей причините. Спокойной ночи. Мне очень жаль, что все так получилось.

— Спокойной ночи.