Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

— Эй... это еще что такое? — проворчал Скотт и сбавил скорость. Дорогу перегораживало вырванное с корнем дерево солидных размеров. Перед ним стоял грязный оборванец. Сквозь корни за его спиной, напоминающие змеиную прическу Горгоны, выглядывала рожица пацанки, которая только что пыталась обезглавить Мейбл.

— Кто это? — прошептала Сью.

— Скотт, Сью, оставайтесь на месте. Дверь не закрывать на всякий случай. Пошли, Блэки.

Немытая, видно, от рождения прическа оборванца отливала, однако, чистой медью. Левая щека была когда-то вскрыта, а потом зашита снова, но тяп-ляп, так что остались поперечные шрамы от ниток, левое ухо было похоже на скомканную тряпку. Висевшая на нем рубаха с рваными рукавами и без пуговиц открывала живот, но если б он даже очень захотел, заправить ее в штаны все равно не смог бы по причине длины. Еще один рубец, пробороздив густую шерсть на груди и смяв правый сосок, пропадал где-то под воротом.

Мейбл пошла впереди, а когда я попытался обогнать ее, резанула меня столь угрожающим взглядом, что я тут же слегка приотстал.

Да, парень был крепкий, что и говорить, но толстая складка живота уже выпирала над какой-то фиговиной из металлических пластинок и цепи, которой он крепил свой пояс. Глянув ему на ноги, я было подумал, что на них разная обувь, причем на одной — потрескавшийся сапог без каблука. Но приглядевшись, я понял свою ошибку: на другой вообще ничего не было, кроме намотанной вокруг щиколотки черной цепочки, не было даже двух пальцев, среднего и мизинца.

Наконец мы посмотрели в глаза друг другу.

Не думаю, что я был одет очень уж изысканно. Рубаха моя все еще стягивала изящную ножку Сью. Из всей нашей компании только Мейбл была аккуратна и подтянута. Вот на нее-то он и уставился, когда ему надоело смотреть мне в глаза.

— Хр-р-ап-тьфу! — произнес он наконец, набычившись, а потом, храпя, будто сморкался, добавил: — Ну и что вы тут потеряли?

После того, как он обратился к нам, в восьми дюймах к северу от обутой ноги Мейбл и в шести к югу от его босой возникло нечто, похожее на желтую устрицу.

Он поднял голову. Мокрая нижняя губа отвисла, обнажая длинные желтые зубы.

— Доброе утро, — я протянул ему руку.—Мы тут...— я посмотрел на Мейбл, в то время как он уставился на руку,— ...проводим изыскания.

Он вытащил большой палец из-за драного клапана, и мы обменялись рукопожатием. Покрытая толстым слоем грязи, вся в мозолях, это была рука взрослого мужчины, который в последний раз обкусал себе ногти, когда еще был мальчишкой.

— А? Какие такие изыскания?

На пальце красовался изумительный перстень.

— Мы из Всепланетной Энергетической Комиссии.

Взять простой золотой самородок неправильной формы...

— Так я и думал. Это ваша машина там на дороге.

...раза в три больше, чем позволяет вкус, в общем, чтоб хватило на три-четыре обыкновенных перстня...

— Мы получили сообщение, что жителям этого района не хватает энергии.

...провертеть в нем дырку для пальца, но не по центру, а так, чтоб всякие там загогулины и неровности остались с одной стороны...

— Опять эти козлы из Хайнсвиля настучали. А мы живем тут, а не в Хайнсвиле. Не понимаю, какое им до нас дело.

...в толстой части выбрать отверстие, вставить туда опал, размером этак с ноготь его... нет, моего большого пальца...

— Надо все проверить. Что хорошего, если у людей мало энергии.

...в кончики трех облегающих опал зубцов вставить бриллианты...

— Вы в этом уверены?

...а по неровностям и складкам блестящего металла раскидать кусочки сподумена, пиропа, шпинеля — получится изумительно.

— Послушайте, мистер,— сказал я,— в докладной из Хайнсвиля говорится о том, что в районе этой горы проживает не менее двух десятков человек. Энергетическая Комиссия не занимается одной-единственной розеткой.

Он сунул руки в задние карманы.

— Я вообще не понимаю, о чем таком вы мне тут толкуете.

— Сколько энергии необходимо человеку и сколько розеток должно быть в распоряжении каждого члена общества, устанавливает закон,— сказала Мейбл.— С сегодняшнего дня мы занимаемся здесь прокладкой линий. Постараемся не доставлять вам хлопот. Но хотим, чтобы и вы нас не трогали.

— С чего это вы взяли, что кто-то вас собирается трогать?

— А с того, что один из ваших, да-да, вон тот самый, уже попытался сегодня отрезать мне голову.

Он нахмурился и оглянулся, всматриваясь в путаницу корней. Потом вдруг перегнулся через ствол и достал огромную дубину.

— А ну пошла отсюда, Питт!

Девчонка что-то пропищала, голова ее мелькнула меж корней (гладкие волосы, россыпь прыщей на худых щеках и остром подбородке), звякнули метательные лезвия на бедре, и она пропала в густых зарослях леса. Сквозь дыру в рубахе я разглядел на плече моего собеседника татуировку: крылатый дракон, хвост кольцами, вцепившийся в свастику.

Мейбл не обратила на нее никакого внимания.

— Утром мы закончим внизу, а днем потянем линию наверх.

Он слегка кивнул (или просто наклонил голову), и как раз тут я почувствовал, что мы что-то делаем не так.

— Мы будем работать очень осторожно,— попытался я поправить положение,— и не причиним вам никакого вреда.