Он снова положил руки на пояс.
— А вы могли бы нам помочь. Сообщите своим людям все, что вы только что узнали. Если возникнут вопросы, если что-то будет неясно, вы всегда можете прийти и поговорить со мной. По должности я секционный дьявол, зовут меня Джонс. Наши кличут меня просто Блэки.
— Роджер...— дальше последовала абсолютно непроизносимая польская фамилия, которая начиналась, кажется, с «пш», ну а кончалась, естественно, на «ий».— Если что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне. Правда, не обещаю, что смогу вам помочь во всем.
Так, кажется, выбрались. Только почему этот Роджер стоит и никуда не уходит? Да и на лице Мейбл явное неодобрение всего происходящего.
— А где живут местные? — спросил я, чтобы заполнить затянувшуюся паузу.
Он вскинул подбородок.
— Там, наверху, в Хай Хейвене5
.— А есть тут у вас кто-нибудь старший, ну, мэр там или староста, что-нибудь в этом роде, с кем можно поговорить?
Роджер посмотрел на меня так, словно выбирал, куда бы врезать, чтоб я сразу отключился.
— А я тут зачем, по-вашему, стою и разговариваю?
— Ага, так значит, это вы.— Своей интонации я попытался придать утвердительный, если не просто твердый оттенок.— Тогда, может, поднимемся, познакомимся с людьми? Надо посмотреть, сколько проживает, в каких условиях, и вообще прикинуть, что к чему.
Он сжал кулак и перстнем поскреб себе шею.
— Вы что, хотите подняться к нам?
— Если можно.
— Ну хорошо. Только эта штуковина дальше не проедет.— Он махнул в сторону хамелеона.
— Тогда, может, вы нас проводите?
Он помолчал.
— Ну конечно,— Роджер раскрыл пасть, смахивающую на клетку с желтыми прутьями, и наконец улыбнулся.— И туда подброшу, и назад доставлю.
Маленькая победа.
— Подождите минутку,— сказала Мейбл,— мы сходим к машине, предупредим водителя.
Мы зашагали к хамелеону.
— Что-то не слышу ликования в твоем голосе. Мирные переговоры закончились успешно.
— Разве я сказала хоть слово?
— А я как раз ждал его. Ты, Мейбл, хоть догадываешься, как живут эти люди, если у них всем заправляет этот Роджер?
— Вполне.
— Ну чем он лучше какого-нибудь дикаря? А эта девчонка? Обратила внимание? И это в середине двадцать первого века!
— Вдобавок на границе с Канадой. Скотт,— сказала Мейбл, садясь в кабину,— отвезешь меня и Сью обратно. Если к ночи не вернешься, Блэки, мы пойдем тебя искать.
— Ого! Так ты со мной не идешь?
Физиономия Скотта озадаченно нахмурилась.
— Да не волнуйся ты, куда я денусь? Сью, ты мне отдашь рубаху?
— Ой, простите, ради Бога! Вот держите. Правда, она еще сырая...
— Мейбл, может, все-таки пойдем вместе...
— Блэки, два дьявола во главе этой операции — слишком много. А если не останется ни одного, возникнут проблемы иного порядка. Ты теперь взрослый дьявол. Ты сам знаешь, что делаешь. И я знаю. Боюсь, ты сошел с ума.
— Ме-е-ейбл...
— И хватит об этом! Сей свое разумное, доброе, вечное, если сможешь. Если это избавит нас хоть от десятой доли хлопот, с которыми, я уверена, мы столкнемся, я буду тебе очень благодарна.
И с решительным видом она хлопнула дверцей. Сью и Скотт были явно сбиты с толку.
— Да,— Мейбл снова высунула голову,— отдай-ка им эту штуковину.— Она протянула мне метательное лезвие.— До вечера.
Хамелеон тронулся и затрясся вниз по серпантину. Я натянул рубаху, сунул лезвие за пояс и пошел к Роджеру.
На лезвие он не обратил особого внимания, так, скользнул взглядом, но, кажется, в этот момент мы оба подумали друг про друга что-то очень-очень нехорошее.
— Ну пошли.
Он перелез через ствол. Я за ним.
Сразу за деревом лежал старенький двутурбоптероцикл. Роджер поднял его за черно-желтое облупившееся крыло, по форме похожее на крыло летучей мыши. Свободной рукой взялся за рукоятку управления. И с тем равнодушием, за которым мы иногда пытаемся скрыть волнение, отпустил крыло и махнул мне.
— Давай, прыгай на мою метлу, слетаем в убежище ангелов,— ухмыльнулся он.
И тут я кое-что понял.
А именно вот что.
Маленькое эссе,
описывающее феномен, возникший что-то около пятидесяти лет назад, когда число, обозначающее год, было с тремя нулями.