Ведьмы за границей

– Только не здешнего. Я все это не ем, – хмуро сказала она.

Улыбка Нянюшки пожухла.

– Но вы же это готовите, – отметила она.

– Только потому, что мне велят. Вот старый барон умел знатно покушать. А это все? Сплошь свинина, говядина, ягнятина – всякая дребедень для тех, кто лучшего не пробовал. Единственная четвероногая тварь, которую стоит есть, это аллигатор. Я про настоящую еду.

Тетушка Приятка оглядела кухню.

– Сара! – крикнула она.

Одна из ее подмастерий обернулась.

– Да, тетушка?

– Мы с этой дамой выйдем ненадолго. Последи тут за всем, ладно?

– Хорошо, тетушка.

Тетушка Приятка встала и со значением кивнула Нянюшке Ягг.

– У стен есть уши, – сказала она.

– Ой. Да ладно?

– Нам пора немного прогуляться.

Теперь Нянюшке Ягг казалось, что в Орлее скрывается два города. Один – белый, сплошь из новых домов и дворцов с синими крышами, а за ним и даже под ним – старый. Новому не нравилось делить место со старым, но без него он обойтись не мог. Кто-то где-то должен ведь готовить еду.

Нянюшка Ягг готовить любила, конечно, если было на кого свалить всякие мелочи – нарезать овощи или помыть тарелки после еды. Ей всегда казалось, что она умеет сделать с куском говядины такое, чего бык и вообразить не мог. Но теперь она поняла, что все это была не готовка. Совсем не то, что в Орлее. Здесь, по сути, выживали, научившись получать от этого максимум удовольствия. За пределами Орлеи готовка сводилась к тому, что части тел зверей, птиц и рыб и всякие овощи нагревали до тех пор, пока те не станут коричневыми.

Самое удивительное, что повара в Орлее никогда не готовили из чего-то съедобного – по крайней мере, из того, что Нянюшка назвала бы едой. В ее представлении еда имела четыре лапы, или пару ног и пару крыльев. Или хотя бы плавники. Сама мысль, что у еды может быть более четырех ног, захватывала дух, как у ры… у некого плавучего существа, которое выдернули из воды.

Здесь, в Орлее, не из чего особо готовить. А потому здесь готовили из всего. Нянюшка прежде и не слышала о креветках, крабах и омарах; ей показалось, что жители Орлеи просто сгребли все, что нашлось на дне реки, и сварили.

Говорят, хороший немецкий повар может взять горсть грязи, пару сухих листьев и щепотку-другую трав с непроизносимыми названиями и сварить из этого обед, от которого гурманы разрыдаются в восторге и поклянутся быть праведниками до конца дней своих, если только им дадут еще тарелочку.

Нянюшка Ягг рысила вслед за тетушкой Прияткой по рынку, изумленно глазея на клетки со змеями и стойки с загадочными усатыми растениями. Она потрогала лотки с моллюсками. Остановилась поболтать с дамами Нянюшкиного телосложения, которые за пару пенни продавали странные похлебки и булочки с устрицами. Все перепробовала. Она наслаждалась без конца. Орлея, город поваров, наконец обрел достойный его аппетит.

Она доела тарелку рыбы и обменялась кивками и улыбками со старушкой, торговавшей за рыбным прилавком.

– Что ж, все это… – начала она, обернувшись к тетушке Приятке.

Тетушки Приятки не было.

Другой на ее месте бросился бы на поиски в толпу, но Нянюшка Ягг просто стояла и размышляла.

«Я спросила ее о магии, – подумала она, – и она привела меня сюда и ушла. Потому что у стен есть уши, видимо. Выходит, дальше мне надо искать самой».

Она огляделась по сторонам. В стороне от прилавков у реки стоял потрепанный шатер. На нем не было вывески, но рядом на костре слегка побулькивал котел. Рядом с котлом были сложены простые глиняные плошки. Время от времени кто-нибудь выходил из толпы, наливал себе плошку варева из котла и бросал горсть монет в тарелку перед шатром.

Нянюшка подошла и заглянула в котел. Ингредиенты всплывали и снова тонули. В целом варево было бурым. На нем появлялись пузыри, росли и лопались с густым звуком «блоп». В таком котле могло твориться все что угодно. Возможно, тут самозарождалась жизнь.

Нянюшка Ягг была готова разочек попробовать что угодно. Некоторые вещи она была готова пробовать тысячи раз.

Она взяла половник и плошку и налила себе порцию.

А затем откинула полог шатра и заглянула в черноту внутри.

В полумраке сидела, скрестив ноги, фигура и курила трубочку.

– Не против, если я зайду? – спросила Нянюшка.

Фигура кивнула.

Нянюшка присела внутри. После внушительной паузы она достала собственную трубку.

– Полагаю, тетушка Приятка – ваша подруга.

– Она меня знает.

– А-а.

Снаружи изредка доносилось звяканье – другие клиенты тоже пробовали варево.

Сизый дымок вился из трубки Нянюшки Ягг.

– Не замечала, – сказала она, – чтобы кто-нибудь ушел, не заплатив.

– Нет.

После очередной паузы Нянюшка Ягг продолжила:

– Небось, иные норовят заплатить золотом, самоцветами и всякими там благо-воняниями, верно?

– Нет.

– Ну и дела.

Какое-то время Нянюшка Ягг посидела молча, прислушиваясь к шуму рынка вдали и собираясь с силами.

– Как это называется?

– Гамбо.

– Вкусно.

– Знаю.

– Полагаю, кто приготовил такое, тот с чем угодно справится, – Нянюшка Ягг сосредоточилась. – Госпожа… Гоголь.

Она выждала.

– Почти в точку, госпожа Ягг.