Ведьмы за границей

Грибо вспомнил тот раз, когда он загнал крысу на деревенскую мельницу и вдруг обнаружил, что вокруг не комната со странной мебелью, а огромная машина, способная перемолоть его, стоит ему оступиться.

Воздух слегка зазвенел. Он ощутил, как встает дыбом его шерсть.

Грибо повернулся и с важным видом прошествовал прочь, пока не убедился, что скрылся из виду. После чего припустил со всех ног так, что лапы пробуксовывали на поворотах.

Затем он сходил поскалить зубы на аллигаторов, но настроение было уже не то.

На поляне фрак опять слегка колыхнулся, и все стихло. Почему-то от этого стало только страшней.

Легба наблюдал. Воздух сгущался, как бывает перед бурей.

– Раньше это был великий город. Счастливый. Никто не старался его осчастливить. Счастье просто случалось само собой, – сказала госпожа Гоголь. – Так было при жизни старого барона. Но его убили.

– Кто убил? – спросила Нянюшка Ягг.

– Всем известно, что виноват дож, – сказала госпожа Гоголь.

Ведьмы переглянулись. Похоже, придворные интриги в загранице велись как-то иначе.

– Попал под дождь и простудился? – спросила Нянюшка.

– Типа как «мокрое дело»? – спросила Матушка.

– Дож – это титул, а не погодное явление, – терпеливо пояснила госпожа Гоголь. – Барона отравили. То была ужасная ночь. А поутру во дворце оказался дож. И тогда же обнаружили завещание.

– Дайте угадаю, – сказала Матушка. – Бьюсь об заклад, он все завещал этому дожу. И чернила еще высохнуть не успели.

– Откуда вы знаете? – удивилась госпожа Гоголь.

– Дедукция, – самодовольно ответила Матушка.

– У барона была юная дочь, – добавила госпожа Гоголь.

– И она еще жива, полагаю, – сказала Матушка.

– Вы удивительно точны, сударыня, – признала госпожа Гоголь. – А почему вы так полагаете?

– Ну… – протянула Матушка. Она чуть не произнесла: потому что знаю, как работают сказки. Но вмешалась Нянюшка Ягг.

– А раз барон был такой славный, как вы говорите, у него, должно быть, много друзей было в городе, да? – сказала она.

– Так и есть. Люди любили его.

– Что же, будь я дождем, у которого все права на престол – это бумажка с завещанием, на которой еще чернила не просохли, я бы поискала способ утвердиться как-нибудь поофициальней, – сказала Нянюшка. – Лучше всего – жениться на подлинной наследнице. Тогда он сможет это всем в нос тыкать. А она, небось, и не знает о своем происхождении, да?

– Все верно, – сказала госпожа Гоголь. – У дожа тоже есть друзья. Или, вернее, защитники. Люди, с которыми лучше не связываться. Они ее вырастили и не отпускают далеко.

Ведьмы какое-то время сидели молча.

«Это как-то неправильно, – подумала Матушка. – Так это опишут в учебниках. Но это не сказочно».

Затем Матушка спросила:

– Пардоньте, госпожа Гоголь, а вы как оказались в этом замешаны? Без обид, но мне казалось, что тут, на болоте, без разницы, кто у них там правит.

Впервые за время их знакомства госпожа Гоголь на миг утратила хладнокровие.

– Барон был мне… другом, – сказала она.

– А-а, – понимающе протянула Матушка.

– Он, конечно, не любил зомби. Он говорил, что мертвым надо позволять покоиться с миром. Но никогда не настаивал. А вот новый…

– Не любитель Интересных Искусств? – сказала Нянюшка.

– Ой, не сомневаюсь, что любитель, – сказала Матушка. – Это уж точно. Может, не вашей магии, но готова поспорить, что какая-то магия вокруг него есть.

– Почему вы так решили, сударыня? – спросила госпожа Гоголь.

– Ну, – сказала Нянюшка, – я же понимаю, что вы дама волшебная, а значит, не стали бы это все терпеть, будь у вас выход. Было же много способов решить этот вопрос, думается. Думается, обычно, ежели вам кто не по нраву, у него вдруг ноги отвалятся или заведутся внезапные змеи в башмаках…

– Алли-гады под кроватью, – предложила Матушка.

– Да. У него есть защита, – сказала госпожа Гоголь.

– А-а.

– Могущественная магия.

– Мощней вашей? – сказала Матушка.

Возникла долгая напряженная пауза.

– Да.

– О-о.

– Пока что, – добавила госпожа Гоголь.

Возникла еще одна пауза. Ни одна ведьма не любила признавать, что не обладает почти абсолютным могуществом. Даже слышать признание в этом от другой ведьмы было неприятно.

– Полагаю, вы просто выжидаете время, – поддержала госпожу Гоголь Матушка.

– Копите силы, – добавила Нянюшка.

– Защита весьма сильна, – признала госпожа Гоголь.

Матушка откинулась в кресле. Когда она снова заговорила, то уже как человек, у которого на уме определенные идеи и который хочет выяснить, что известно остальным.

– Какого рода? – спросила она. – Конкретно?

Госпожа Гоголь сунула руку под подушки кресла-качалки, порылась и вытащила кожаный кисет и трубку. Раскурила трубку и выпустила облачко сизого дыма в утренний воздух.

– Вы в последнее время часто смотритесь в зеркало, госпожа Ветровоск? – спросила она.

Кресло Матушки качнулось назад, чуть не отправив ее с веранды в мутную воду. Ее шляпа слетела с головы на кувшинки.

Она успела увидеть, как шляпа плавно оседает на воду. Мгновение она плавала на поверхности, а затем…

…ее сожрали. Особо огромный аллигатор сомкнул челюсти и дерзко поглядел на Матушку.

По крайней мере, теперь она могла выпустить пар и поорать.