Ведьмы за границей

Ей помогало то, что она могла читать мысли партнера. Танец становится инстинктивным, когда проходишь ту стадию, на которой постоянно смотришь вниз, чтобы видеть свои ноги, – а ведьмы мастерски считывают инстинкты. У них вышла небольшая борьба – полковник пытался было вести, но вскоре сдался, отчасти перед лицом яростного сопротивления Матушки Ветровоск любым компромиссам, но в большей степени из-за ее башмаков.

Туфли леди д’Оговор на нее не налезли. К тому же Матушка привыкла к своим башмакам. У них был сложный железный каркас, а мыски напоминали тараны. И во время танца башмаки Матушки двигались точно туда, куда хотели.

Она подтащила своего беспомощного и слегка охромевшего партнера поближе к Нянюшке Ягг, которая уже расчистила вокруг себя пространство. Чего Матушка добивалась парой подбитых гвоздями молотов, того Нянюшка Ягг достигала одними своими формами.

Формы у нее были обширные и опытные и не желали себя сдерживать. Когда Нянюшка Ягг прыгала вниз, их заносило вверх; когда она поворачивала вправо, они еще не закончили поворот влево. Кроме того, ноги Нянюшки выделывали сложную джигу, никак не связанную с ритмом музыки: пока ее тело двигалось в темпе вальса, ноги давали лихого казачка. Все вместе это вынуждало ее партнера танцевать в полуметре от нее, а многие из окружающих пар и вовсе прекращали плясать и просто завороженно наблюдали, гадая, когда же возрастающая амплитуда колебаний наконец забросит ее на люстру.

Мимо проплыли Матушка и ведомый ею партнер.

– Прекрати выделываться, – прошипела Матушка и снова скрылась в толпе.

– Ваша подруга? Кто она? – спросил Казанунда.

– Она… – начала было Нянюшка.

И тут грянули фанфары.

– Кажется, ритм сбили, – сказала она.

– Нет, это значит, что прибыл дож, – сказал Казанунда.

Оркестр умолк. Пары все как одна повернулись к главной лестнице.

По ней торжественно спускались две фигуры.

«Надо признать, чертяка он подтянутый и обаятельный, – сказала себе Нянюшка. – Прямо в глаза бросается. Эсме права. На первый взгляд и не поймешь».

А она…

…это же Лили Ветровоск?

Женщина была без маски.

Прибавь тут, убавь там пару морщинок у глаз – и получится Матушка Ветровоск.

Почти…

Нянюшка невольно обернулась и поискала глазами в толпе белую орлицу. Все остальные смотрели на лестницу, но только один взгляд напоминал стальной стержень.

Лили Ветровоск была одета в белое. До сих пор Нянюшке не приходило в голову, что бывают разные оттенки белого. Теперь она поняла. Белизна платья Лили Ветровоск буквально сияла; казалось, погаси весь свет, и зал будет освещен платьем Лили. Оно было стильным. Оно сверкало, у него были рукава-буффы и вышивка по краям.

А еще Лили Ветровоск выглядела моложе – Нянюшка Ягг не могла этого не признать. У нее был такой же костяк и хрупкое сложение, типичное для Ветровосков, но она казалась… менее потрепанной.

«Вот что значит быть злой, – подумала Нянюшка. – Мне бы капелька такого не помешала в давние годы. Конечно, плата за грехи – смерть, но и награда за добродетель такая же, а злодеи хотя бы раньше уходят домой по пятницам».

Но глаза у нее были такие же. Где-то в генах Ветровосков притаился сапфир. Целые поколения сапфиров.

Дож был невероятно привлекателен. Но в этом ничего удивительного. Он носил все черное. Даже на глазах.

Нянюшка встрепенулась и протолкалась сквозь толпу к Матушке Ветровоск.

– Эсме?

Она схватила Матушку за руку.

– Эсме?

– Хм-м?

Нянюшка заметила, что толпа расступается, как морские волны, между лестницей и шезлонгом на другом конце зала.

Кулаки Матушки Ветровоск стали белей, чем ее платье.

– Эсме? Что происходит? Что такое ты делаешь? – спросила Нянюшка.

– Пытаюсь… сорвать… сказку, – сказала Матушка.

– А что она тогда делает?

– Позволяет… ей… свершиться!

Толпа рядом с ними отступала. Казалось, это происходит неосознанно. Просто так получалось, что образовывался коридор.

По нему медленно шагал принц. За спиной Лили в воздухе висели бледные образы, как будто за ней маршировала процессия тающих призраков.

Маграт встала.

Нянюшка заметила, как в воздухе расцветает радуга. И, кажется, защебетали птицы.

Принц взял Маграт за руку.

Нянюшка подняла глаза на Лили Ветровоск, которая стояла в паре ступеней над подножием лестницы и добродушно улыбалась.

Затем она попыталась сосредоточиться на будущем.

Это было пугающе просто.

Обычно будущее ветвится на каждом шагу, и можно лишь в самых общих чертах предположить, что скорее всего произойдет, даже если вы так чувствительны к времени, как ведьмы. Но тут вокруг древа событий сплетали кольца сказки, придавая ему новую форму.

Матушка Ветровоск не узнала бы квантовую предопределенность, даже если бы та сожрала ее ужин. Скажите ей «парадигмы пространства-времени», и она ответит: «Чо?». Но это не потому, что она невежда. Просто она не любит возиться со словами, особенно дурацкими. Она просто знает, что в жизни людей постоянно происходят определенные вещи, своего рода трехмерные штампы. Сказки.

– А теперь мы стали ее частью! И я не могу это прекратить, – сказала Матушка. – Должно быть место, где ее можно прекратить, но я его не нахожу!