Ведьмы за границей

Оркестр снова грянул. На сей раз вальс.

Маграт и принц закружились по залу, не отрывая глаз друг от друга. Затем их примеру последовали еще несколько пар. А затем весь зал будто превратился в машину с заведенными пружинами и заполнился танцующими парами, а в пустоту снова вплыли звуки разговоров.

– Не представите ли меня своей подруге? – сказал Казанунда откуда-то из-под локтя Нянюшки. Вокруг проносились люди.

– Все так, как должно случиться, – сказала Матушка, не обращая на него внимания. – Все. Поцелуй, часы пробьют полночь, она сбежит и потеряет хрустальный башмачок, все так.

– Ой, фу, – сказала Нянюшка, опираясь на голову партнера. – Лучше жабу сосать.

– А она как раз в моем вкусе, – сказал Казанунда слегка сдавленным голосом. – Всегда предпочитал властных женщин.

Ведьмы поглядели на кружащуюся пару, глядевшую друг другу в глаза.

– Могу подножку им поставить, раз плюнуть, – сказала Нянюшка.

– А вот и не можешь. Подобному не дано случиться.

– Ну, Маграт же разумная девочка… более или менее, – сказала Нянюшка. – Может, она поймет, что что-то не так.

– Я слишком хорошо поработала, Гита Ягг, – сказала Матушка. – Она ничего не заметит, пока часы не пробьют полночь.

Они подняли головы. На часах едва перевалило за девять.

– А знаешь, – сказала Нянюшка Ягг. – Часы вообще-то не бьют полночь. По мне, так они бьют двенадцать. В смысле, это же просто количество ударов.

Они снова посмотрели на часы.

На болоте пропел черный петух Легба. Он всегда кукарекал на закате.

Нянюшка Ягг проковыляла еще один лестничный пролет и прислонилась к стене, чтобы перевести дух.

Кажется, это должно быть где-то здесь.

– В следующий раз будешь держать язык за зубами, Гита Ягг, – пробормотала она.

– Полагаю, мы покинули суету бала, чтобы уединиться тет-а-тет? – с надеждой сказал шагавший за ней Казанунда.

Нянюшка попыталась не обращать на него внимания и побежала по пыльному коридору. С одной стороны тут были перила балкона, выходившего прямо на бальный зал. А с другой…

…маленькая деревянная дверца.

Она распахнула дверцу ударом локтя. За ней кружились шестерни, подобно танцорам внизу, будто именно часы ими управляли – что в метафорическом смысле было правдой.

«Часовые механизмы, – подумала Нянюшка. – Если разберешься в них, разберешься в чем угодно. Хотела бы, черт побери, я разбираться в часах».

– Тут очень уютно, – сказал Казанунда.

Она протиснулась через проем в часовую камеру. Шестерни скрипели прямо у нее под носом.

Она немного поразглядывала их.

Божечки. И все это только для того, чтобы нарезать Время на кусочки.

– Пожалуй, тут самую чуточку тесновато, – произнес Казанунда со стороны ее подмышки. – Но раз надо, так надо, госпожа. Помню один случай в Щеботане, мы были на сиденье кареты, и…

«Ну, посмотрим, – подумала Нянюшка. – Эта штучка соединяется с той, эта вращается, это вертится быстрее, эта шипастая штуковина качается взад-вперед…

Ой, ладно. Просто дерни первое, что подвернется под руку, как сказал первосвященник девственнице-весталке»[24].

Нянюшка Ягг поплевала на ладони, схватила самую здоровенную шестерню и дернула.

Шестерня продолжила вращаться и потащила ее за собой.

«Вот блин! Ну ладно…»

Тогда она сделала то, что ни Матушка Ветровоск, ни Маграт и не подумали бы делать ни при каких обстоятельствах. Но Нянюшка Ягг давно заплывала за буйки в морях межполовых отношений и не видела ничего зазорного в том, чтобы ей помог мужчина.

Она натянуто улыбнулась Казанунде.

– Наше амурное гнездышко стало бы куда комфортней, если бы вы могли немножко повернуть это колесико, – сказала она и добавила: – Уверена, уж вы-то с этим справитесь.

– О, не проблема, моя леди, – сказал Казанунда и протянул одну руку. Гномы невероятно сильны для своего размера. Колесо поддалось ему без всякого напряжения.

Что-то в глубине механизма недолго посопротивлялось, а затем издало лязг. Большие колеса неохотно повернулись. Маленькие колесики взвыли на своих осях. Маленькая важная деталь отлетела и срикошетила от вытянутой головы Казанунды.

И стрелки пошли по циферблату куда быстрей, чем природа им уготовала.

Новый шум над головой заставил Нянюшку Ягг поднять глаза.

Самодовольство испарилось с ее лица. Молоточек, отбивавший время, медленно замахивался. И до Нянюшки дошло, что она стоит прямо под колоколом в тот самый момент, когда по этому колоколу вот-вот будут бить.

БАММ…

– Ох ты черт!

…БАММ…

…БАММ…

…БАММ…

На болотах клубился туман. И тени следовали за ним, их силуэты были неразличимы в этой ночи, когда разница между живыми и мертвыми – лишь вопрос времени.