Ведьмы за границей

Грибо уставился на дверь с таким видом, будто столкнулся с непонятной новейшей технологией, а затем снова умоляюще посмотрел на нее.

Она открыла ему, посторонилась, давая ему выскользнуть, а затем захлопнула дверь, заперла и прислонилась к ней.

– Саженька будет в безопасности с госпожой Гоголь, – сказала Маграт.

– Ха! – сказала Матушка.

– А мне она понравилась, – сказала Нянюшка Ягг.

– Не доверяю тем, кто пьет ром и курит трубки, – сказала Матушка.

– Но Нянюшка Ягг курит трубку и пьет все, что горит, – отметила Маграт.

– Да, и она гнусная старая кошелка, – ответила Матушка, не поднимая глаз.

Нянюшка Ягг вынула трубку изо рта.

– Что правда, то правда, – улыбнулась она. – Приходится, знаете ли, поддерживать образ.

Матушка взглянула на нее поверх замка.

– Не могу его открыть, – сказала она. – Это тоже октирон. Не могу отколдовать его.

– Глупо было нас бросать в тюрьму, – сказала Нянюшка. – Вот я бы нас казнила.

– Это потому, что вы по сути добрая, – сказала Маграт. – Добрые люди невинны и стремятся к правосудию. Злые люди виновны, потому они и изобрели милосердие.

– Нет. Я знаю, зачем она так поступила, – мрачно сказала Матушка. – Чтобы мы поняли, что проиграли.

– Но она говорила, мы потом сбежим, – сказала Маграт. – Не понимаю. Она же знает, что добро в конце всегда побеждает!

– Только в сказках, – сказала Матушка, изучая дверные петли. – А она уверена, что управляет ими. Меняет их под себя. Она себя считает добром.

– Честно говоря, – сказала Маграт, – я тоже не люблю болота. Не будь лягушки и всего прочего, я бы поняла Лили…

– Значит, из тебя никудышная фея-крестная, – огрызнулась Матушка, продолжая колдовать над замком. – Нельзя просто взять и построить людям лучший мир. Только сами люди могут построить себе лучший мир. Иначе получится клетка. К тому же нельзя строить лучший мир, отрубая головы и выдавая приличных девиц замуж за лягушек.

– Но прогресс… – начала Маграт.

– Даже не начинай про прогресс. Прогресс – это когда все плохое начинает делаться быстрей. У кого-нибудь есть еще шпилька? Моя погнулась.

Нянюшка, умевшая, подобно Грибо, устраиваться как дома где угодно, присела в углу своей камеры.

– Слышала я как-то раз историю, – сказала она, – про парнишку, которого заточили на много-много лет, и он узнал всякие удивительные штуки о вселенной и всем таком от другого пленника, очень умного, а потом сбежал и всем отомстил.

– Ну и какие удивительно умные штуки о вселенной ты знаешь, Гита Ягг? – спросила Матушка.

– Да итить их все, – рассмеялась Нянюшка.

– Тогда, черт возьми, нам лучше сбежать прямо сейчас.

Нянюшка вытащила из шляпы листок блокнота, нашарила там же огрызок карандаша, лизнула его кончик и задумалась. Затем написала:

Милый Джейсон ить сетера (как говорят в заграницах)!

Ну што ж мамаша твоя старая опять мотает Срок на нарах, вот я дура старая, пришли-ко мне пирожок с нопильнеком буду тут отметки делать, шучу конешно. Вот те рисунок тимницы. Я поставила Х там где мы сидим, то бишь внутре. Маграт тут рисую в шикарном платье, она у нас играла роль Притворной Дамы. Еще рисую Эсме как она беситца, пущо не может вздломать замок, но думаю все будет норм, ведь добро всегда в конце побеждит, а добро это МЫ. А все потому шо одна девушка не хотит замуж за Принца, то бишь Дождя, то бишь на самом деле Лягуху, и не могу ее отсуждать, кому надо детей с эдакими генами, еще начнут жить в пруду, прыгать везде, и давить их будут…

Ее прервали звуки мандолины, на которой кто-то весьма умело играл по ту сторону стены, и слабый, но упорный голос, выводивший песню:

– …си консуэнти д’амуре, вентре димо тондретуро-о-о…

– Как жажду я свою любовь в гостиной твоего теплого истощения, – перевела Нянюшка, не поднимая головы.

– …делла делла т’оренцо, одри т’дрен вонтарье-е-е…

– Лавка, лавка, у меня лазанья, небо розовое, – перевела Нянюшка.

Матушка и Маграт переглянулись.

– …гварунто дель тари, белла поре ди ларьентос…

– Радуйся, свечник, у тебя большой…

– Ни слову твоему не верю, – сказала Матушка. – Ты все это на ходу выдумываешь.

– Дословный перевод, – сказала Нянюшка. – Я заграничным владею как родным, ты ж знаешь.

– Мадам Ягг? Это вы, любовь моя?

Все они подняли глаза на зарешеченное окно. В него заглянуло личико.