Великая русская буржуазная революция глазами очевидца

К сожалению, властители не могут, не имеют права жениться и выходить замуж просто по любви. Самодержцы выбирают себе пару, исходя из интересов государства, династии и, совершенно необходимым образом, с целью родить здоровое потомство и обеспечить правильное, последовательное, по возможности беспроблемное престолонаследие. Если при этом имеется еще и любовь – хорошо. Если нет – ну что ж: интересы страны и династии превыше всего. Стерпится – слюбится. Николай II, несмотря на сопротивление отца, Александра III, семьи, всего окружения (а все знали, что в роду королевы Виктории[16] наследственная гемофилия, и что Александра Федоровна этой участи наверняка не избежала) пренебрег этим главным семейным династическим принципом, все-таки женился на принцессе Аликс и заложил бомбу под будущее своей семьи, династии и всей Российской империи.

Гемофилия передается по женской линии, а болеют ей мужчины в семье. Так произошло и у Романовых. Не помог ни бог, ни русский «авось», ни взаимная любовь Николая и Александры.

Дочери – русские царевны – оказались потенциальными переносчицами болезни, а наследник Алексей – неизлечимо болен[17]. Смертельную опасность для его жизни представлял любой ушиб, царапина, ранка. Приговор врачей был неотменяем: наследник не выживет. Его смерть – вопрос короткого времени. У семьи Николая и Александры Романовых не было будущего: наследник должен был скоро и неминуемо умереть, а дочери не могли создать семью. На русской царевне (одной из дочерей Романовых) отказался жениться даже (как горько шутили) сын цыганского барона – наследник румынского престола (проявивший в этом династическую ответственность). Для двух любящих людей – Николая и Александры – это стало грандиозной и главной трагедией их жизни, перед которой меркли императорская власть, судьба России, династии, народа.

Поэтому неудивительно, что Распутин[18] – единственный, кто мог остановить кровотечение у наследника, – стал для семьи Романовых главным человеком в империи, лучшим другом и советчиком, которого они не согласны были ни на кого променять, что бы он ни делал за пределами спальни царевича Алексея. В этих условиях семья стала единственным и главным оплотом и ценностью для императора и императрицы. И уж тут никакого конфликта интересов между семьей и страной быть не могло: семья превыше всего.

Недооценивать роль этого бытового семейного сюжета в истории гибели Российской империи нельзя. Правильное престолонаследие в истории монархии – ключевой вопрос. И это один из уроков 1917 года.

С февраля по октябрь 1917 года в России параллельно шли два процесса: во-первых, борьба за власть между различными политическими силами, во-вторых, попытки Временного правительства решить три ключевые проблемы страны, оставленные разваливающейся монархией: окончание войны, которая была уже невыносима для России, земельная реформа, ликвидация помещичьего землевладения и передача земли крестьянам и, наконец, восстановление дееспособной системы государственного, экономического и военного управления Россией, которая была деморализована и разрушена монархией и мировой войной.

Уже летом 1917 года стало ясно, что Временное правительство и поддерживающие его силы в виде буржуазной антимонархической оппозиции (кадеты, октябристы и т. п.) эти три главных задачи решить не могут: войну прекращать не собираются, землю крестьянам не отдадут, систему управления восстановить не в состоянии из-за своей организационной импотенции, отсутствия воли, компетенций и критической массы преданных кадров. На этой базе теряют поддержку населения страны. Это сделало борьбу за власть со стороны альтернативных сил осмысленной и не просто неизбежной, но и необходимой.