Великие тайны русского престола

Верховный тайный совет решил отправить Меншикова с семейством в Березов, давая всем членам его семейства и их прислуге по шести рублей кормовых денег в день, а свояченицу Меншикова, Варвару Арсеньеву, приказано было постричь в женском Сорском монастыре в Белозерском уезде.

Таким образом, Меншиков был лишен практически всего, что нажил как праведным, а еще больше неправедным путем. Отправляя в сибирскую ссылку павшего временщика, у него отняли все приличное платье, одели в сермягу и простой тулуп, а на голову водрузили баранью шапку.

Такое же переодевание постигло и членов его семьи, и в таком виде повезли их всех в далекий путь. Княгиня Меншикова, женщина слабого здоровья и с молодости изнеженная, с самых первых дней постигшего их несчастья беспрестанно плакала.

Она не вынесла последнего унижения, ослепла и, не доехав до Казани, умерла. Меншиков сам похоронил ее, но ему не дозволили плакать над ее могилой и торопили в дальнейший путь.

В Тобольске губернатор дал ему 500 рублей, — то было царское жалованье на скудное содержание изгнанника. На эти деньги Меншиков приказал накупить зерна, вяленого мяса, разных орудий, как, например, пил, лопат, рыболовных сетей, также всяких необходимых вещей для своих детей, а лишнее, что затем оказалось из этой суммы, велел раздать бедным.

Из Тобольска изгнанников повезли в открытых телегах, подвергая всяким неудобствам сибирского климата. С ним было восемь слуг, согласившихся разделять изгнание своего господина.

Они служили ему при постройке дома, впрочем, сам господин помогал им, благо, что еще Петр Великий приучил его владеть топором и молотком.

Кроме дома, Меншиков построил еще деревянную церковь. Из вельможи, избалованного долгим счастьем и изобилием, Меншиков преобразился в крепкого духом чернорабочего русского человека и переносил с примерной твердостью лишения ссылки и свое унижение.

Через шесть месяцев заточения его старшая дочь и бывшая невеста императора, скончалась от оспы. Меншиков сохранял присутствие духа, сам читал над покойницей псалтырь и пел над ней погребальный канон.

Ее похоронили в церкви, построенной отцом. После чего несчастный отец указал детям на место рядом с могилой дочери, на котором и сам желал быть погребенным близ своей дочери.

Вскоре двух других детей Меншикова тоже заболели оспой. Заботы родителя спасли их, но сам он заболел. Но умер он 22 ноября 1729 года не от оспы, а от апоплексического удара, поскольку в Березове не было никого, кто умел пускать кровь.

Александр Данилович был похоронен рядом с церковью. О его могиле забыли почти на сто лет. Но когда в Березове появился новый губернатор Батыш-Каменский, он решил эту могилу найти. И нашел с помощью столетнего старожила в 1825 году. Обнаруженный в ней покойник был признан князем Меншиковым.

Тем не менее, до 1842 года предположительная могила князя вскрывалось еще трижды. В конце концов, император Николай I направил губернатору письмо, в котором определил его действия как «неуместные».

В результате всех этих «раскопок» искатели пришли к выводу, что Меншиков захоронен у другой церкви. Более поздние раскопки ничего не дали.

В итоге историки пришли к выводу, что сбылось пророчество ведьмы-цыганки, могила светлейшего князя Меншикова размыта коварной и бурной рекой Сосьвой, а его останки покоятся и доныне в ледяных и темных ее водах.

И как тут лишний раз не вспомнить оказавшиеся пророческими слова цыганки: «И попомни слова мои: двести лет могилу Меншикова разрывать да искать будут, однако же не найдут — унесут его воды ледяные, серые… И на том свете не видать ему покоя!»

Будни императора

Почувствовав себя на свободе, Петр продолжал веселиться. В апреле 1728 года двор праздновал рождении в Киле сына у герцогини Голштинской.

На великолепном балу во дворце всем бросилось в глаза отсутствие Натальи. Она объяснила свой поступок нездоровьем, но на самом деле царевна провела вечер у герцогини Курляндской.

Стали поговаривать о том, что Наталья ревнует Петра к Елизавете, закружившись в свою очередь в водовороте безумных кутежей.

После продолжительного ожидания Петр открыл бал с теткой, потом, рассерженный и раздосадованный, удалился для попойки со своими обычными сотоварищами.

Елизавета продолжала танцевать, и император заметил, что Ивана Долгорукого около него не было. Он направился в танцевальный зал и, увидев танцующих Елизавету и князя, топнул в припадке бешенства ногой.

Говорили также, что Остерман поддерживал эту ревность, чтобы удалить Долгоруких и привести в исполнение взлелеянный им план.

После пасхи Петр отправился с Елизаветой на охоту. Верховный Совет и генералитет сопровождали государя во время этого путешествия, рассчитанного на несколько месяцев.

Пятьсот экипажей тянулись из поместья в поместье, располагаясь на ночлег в лесах и степях. Охотились на волков, лисиц и зайцев с английскими собаками и на пернатую дичь с соколами и ястребами.

Устраивались облавы на медведей, но в них император участия не принимал.