Великое расширение

– Ой, батюшки! Да ты нам кофе принес! – подхватил Суи Хон.

– Молодец, парень, что кофе нам… – А Тун осекся, заметив цветы.

– А Тун! Суи Хон! – поприветствовал А Боонь соседей.

Старики закивали. Суи Хон отвел взгляд, зато А Тун беззастенчиво уставился на цветы.

– А это кому, Боонь? Девушку завел, а нам ничего не рассказываешь?

Ненавидя себя, А Боонь чувствовал, как щеки заливает краской, а язык отказывается ему повиноваться, как всегда, стоит ему лишь оказаться в кампонге.

– Я… – Он запнулся.

– И кто она? Тетушка Хок? Или тетушка Ким? – Суи Хон ткнул большим пальцем себе за спину, на общественный центр, и лукаво ухмыльнулся. А затем улыбка сползла с его лица. – О нет. Эта га-менша? Натали?

– Ты что, никак с га-меншей роман закрутил? – спросил А Тун.

А Боонь, сгорая от стыда, смотрел на дверь общественного центра и желал лишь одного: чтобы оттуда не вышла вдруг Натали.

– Тсс. Она не…

– И у вас это серьезно? Ты на ней женишься? Ох, парень, ты бы Дядю своего пожалел, – засокрушался А Тун и глянул на Суи Хона.

Разумеется, о разногласиях между А Боонем и Дядей знал весь кампонг. К тому же Дядя по-прежнему отказывался заходить в общественный центр.

– Ой, да оставь ты молодых в покое. – Суи Хон хлопнул Бооня по спине: – Наш Боонь взрослый и знает, что делать. Верно, Боонь?

На то, чтобы кивнуть, у А Бооня не хватило сил. Он думал лишь о том, что Натали вот-вот выйдет из здания и услышит разглагольствования А Туна о том, что А Боонь на ней женится.

– Он знает, что делать, – повторил Суи Хон.

– Га-менша… – пробормотал А Тун, качая головой.

Дверь в общественный центр распахнулась, и на пороге показалась Натали. Прикрывая одной рукой глаза от солнца, она взглянула на них.

– Ладно, еще увидимся, – быстро проговорил А Боонь и поспешил к ней.

Не в такой ситуации он надеялся увидеться с Натали. Теперь А Тун наверняка зайдет к ним и насплетничает Дяде и Ма. И чем позже А Боонь вернется домой, тем больше они себе навоображают, тем больше выводов сделают.

– Это тебе, – сухо сказал он и протянул Натали кофе.

– О! Спасибо, – поблагодарила она.

Когда она увидела цветы, уголки ее губ дрогнули. Солнце садилось, белые стены у нее за спиной окрасились оранжевым, так что, возможно, лицо у нее зарумянилось из-за отсвета.

– И это тоже тебе, – пробормотал он, уставившись в стену за плечом Натали.

Дорогу цветы перенесли плохо и выглядели потрепанными, однако Натали просияла. Она уткнулась в букет, сделала глубокий вдох, выдохнула. А Боонь почувствовал, как его распирает изнутри, словно Натали, выдохнув, наполнила его самого воздухом.

Натали поблагодарила его за цветы спокойно, как если бы ожидала их, и за это А Боонь был ей признателен. Ахни она удивленно или поведи себя так, будто случилось нечто неожиданное, он смутился бы, начал запинаться и ему захотелось бы убежать. Какая же она выдержанная, восхищенно думал он. И какая тактичная. Ее спокойствие всегда спасало его. Вот и сейчас благодаря ей он сразу же обрел равновесие. Как прошел ее день? Видела ли она последнее сообщение о трех недавно открытых общественных центрах? А новости о референдуме по поводу объединения? Что она обо всем этом думает? Потом как ни в чем не бывало он взял ее за локоть и предложил прогуляться по берегу.

Натали непринужденно кивнула, словно это было совершенно обычно, и они неспешно двинулись к морю. Деревья прощались с последними тенями, растворяясь в сумерках, охряные блики ласкали камни вдоль тропинки. Сумерки всегда вгоняли А Бооня в задумчивость. Он не в силах остановить солнце, как не в силах воскресить Па или вернуть тех двух веселых детей, какими когда-то были они с Сыок Мэй. Но он может быть с Натали, такой красивой и вместе с тем рассудительной.

Был отлив, вода отступила, далеко тянулся мокрый песок, усыпанный блестящими камнями и обрывками водорослей.

– Ты видел? – спросила Натали, кивнув на восток, туда, где песок уступал место болоту.

А Боонь повернул голову. Разумеется, он видел. В кампонге каждый это видел. Сейчас площадка на отсыпку ничего особенного собой не представляла, никаких ассоциаций с громким названием – Великое расширение. Но это лишь начало. У моря отвоюют сорок восемь гектаров. А если все пройдет успешно, то потом еще сто гектаров.

Неподалеку от берега замер бульдозер. За ним несколько грузовиков. Участок у моря был огорожен лентой. Никакой тяжелой техники, какую А Боонь видел возле котлована, здесь не было – ни экскаваторов с мощными ковшами, ни зубастых траншеекопателей, ни огромных самосвалов. Ничто вообще не напоминало о том, что это площадка на отсыпку, разве что высокие, выше ротангового дома, кучи песка, походившие на спящие вулканы или вылезших отдохнуть на берегу гигантских морских тварей. А Боонь насчитал шесть земляных отвалов. На прошлой неделе их было четыре.