Великое расширение

Дядя так и не появился. Однако А Боонь не желал подчинять свою жизнь призракам, которые мерещатся Дяде в каждом углу. Глупо приравнивать работу в общественном центре к сотрудничеству с японцами, это каждому ясно. Дядя носится со своими страхами, с чувством вины за смерть Па. И хотя Боонь жалел его, он все же испытывал раздражение. Они все потеряли Па, и все, несмотря ни на что, должны жить дальше.

Когда представление закончилось, зрители оглушительно захлопали. Аплодировали, забыв о комарах, даже сотрудники министерства. Жители кампонга упоенно вопили и топали ногами. Га-мены оборачивались на них, и лица их выражали приятное изумление. Они будто и не ожидали такого.

После представления всех пригласили угоститься закусками и напитками, а желающие могли сыграть в пинг-понг. В комнате отдыха все ждало гостей – столы для пинг-понга готовы, прохладные напитки, доставленные Суи Хоном, помещены в красные пластмассовые ведра со льдом. Первым участником турнира по пинг-понгу А Боонь записал брата. Зал постепенно заполнялся людьми. Боонь лавировал в толпе и, придерживая в сгибе локтя банки с напитками, записывал желающих посоревноваться. Нужное число участников набралось быстро, даже пришлось отказывать тем, кто принял решение не сразу, однако никто не обиделся. Люди бродили по залу, старики устроились перед телевизором, восхищаясь таким чудом, как выпуск новостей. Под потолком без устали крутились лопасти электрических вентиляторов.

Кто-то дотронулся до его плеча. Это была Натали. Боонь почувствовал запах мыла, чуть химический аромат пудры.

– А Боонь, как же ты чудесно поработал!

Он вспыхнул, представив, как ее нежные пальцы касаются его влажной от пота рубашки. Ответить Боонь не успел – к нему спешила Сыок Мэй. За локоть она тянула своего дядю.

– Боонь! Дядя, помнишь А Бооня?

– Да-да. – Лицо старика озарилось улыбкой. – Ну и ну, Боонь! Ты на га-менов теперь работаешь? А рыба как же?

– Пока не рыбачу, – сказал А Боонь.

– Жениться бы тебе и сынка родить, вот и решится проблема! – Дядя Сыок Мэй захихикал.

– Да уж я все время об этом ему твержу, – сказала подошедшая Ма.

В руке она держала банку холодного чая, рядом с Ма тут же возник и Хиа.

А Боонь улыбался. Он привык к таким подначкам. Его родственники обожают судачить, когда он наконец остепенится и обзаведется потомством. Ему хотелось расспросить Сыок Мэй о самочувствии, но в то же время он с радостью воздержался бы от подробностей ее беременности. Он попытался перехватить ее взгляд, но Сыок Мэй болтала со своим дядей и не смотрела на Бооня.

Он повернулся к Ма:

– Как ты, все хорошо?

Она ласково погладила его по плечу:

– Ты о Ма не беспокойся. У тебя и так забот полно, я ведь вижу.

– Отлично все устроено! – похвалил Хиа.

– Устроено! – пискнул снизу малыш А Хуат.

Натали с интересом наблюдала за ними. Сыок Мэй повернулась к ней:

– Мы с А Боонем с детства дружим. Меня зовут Сыок Мэй. – Она протянула Натали руку.

– Рада познакомиться, – сказала та.

Женщины были одного роста, и со спины их запросто можно было перепутать.

– Мэй! Вот ты где! Держи, твой любимый бандунг[35].

К ним направлялся Энь Соонь. В каждой руке он держал по чашке розового бандунга. Сыок Мэй с благодарностью приняла чашку и заметила, что в здании жарковато. Бооню сделалось неловко, будто это он виноват в том, что вентиляторы не справляются с жарой. Энь Соонь сдержанно кивнул Бооню.

– Замечательный праздник. Тут за все заплатили га-мены?

В воздухе повисла неловкость. Рот А Бооня наполнился кислотой, химическая сладость выпитой фанты исчезла. Но Натали опередила его с ответом.

– Вовсе нет, – доброжелательно заговорила она, – общественные центры финансируются из средств налогоплательщиков, и за этим мы тщательно следим. Каждый цент, полученный из бюджета, тратится исключительно на то, чтобы улучшить жизнь граждан, которым мы служим.

Энь Соонь помрачнел. Однако Натали ответила так вежливо, что отбрить ее было бы верхом грубости. Он снова резко кивнул.

Вокруг болтали, улыбались, смеялись. Праздник и в самом деле удался. Общественно-культурный центр, такой пустой и стерильно чистый, когда Боонь впервые вошел внутрь, полнился шумом, голосами, смехом. И к этому приложил руку и он, это и его заслуга. Это он привел сюда людей. Последний раз, когда его накрыла вот такая же острая радость, ощущение будущего, было, когда он нашел острова.

И все же А Бооню стало немного не по себе. Ему вдруг захотелось прогнать всех этих людей. Выхватить из их потных рук банки фанты и пакетики шоколадного молока, вернуть на место ракетки, вытереть с пола песок и грязь, которые нанесли его бесцеремонные соседи…

Натали широко улыбнулась, кивнула и растворилась в толпе. Ее забранные в хвост волосы слегка покачивались, и, глядя ей вслед, А Боонь ощутил укрытый для чужих взглядов шанс на иную жизнь.

Глава 25