Великое расширение

Когда Натали встала во главе общественно-культурного центра в регионе Е14, за спиной у нее уже были две успешные наработки по переселению жителей. Первая касалась небольшого района трущоб, где сооруженные из дерева и оцинкованного железа хибары едва держались на ржавых гвоздях, а вторая – примерно сорока бродяг, которые жили в нечеловеческой тесноте старого шопхауса, разделенного перегородками и превращенного в лабиринт. Все переселенцы получали по простенькой, но чистой однокомнатной квартире. Санузлы и кухни были общие, зато здания, выстроенные из тяжелого кирпича и цемента, отличались прочностью. Их обитателям не страшны были муссонные дожди, а чистая вода из-под крана не вызывала лихорадку и диарею. Переселенцы радовались. Кто-то, разумеется, жаловался, что не может больше разводить уток и свиней, что квартиры недостаточно продуваются и внутри жарко. И еще на одиночество. Хотят ли они обратно, в свои убогие жилища? На этот вопрос переселенцы в большинстве своем отвечали отрицательно. А те, кому все же хотелось?.. Ну что ж, на каждого не угодишь. Не зря же мы говорим о высшем благе.

Поэтому как-то раз, допоздна засидевшись за работой (в здании оставался один лишь А Боонь), Натали размышляла, что, возможно, ее идея не настолько трудноосуществима, как кажется на первый взгляд. Она тщательно изучила свои инструкции, которые ждали одобрения мистера Ика, – инструкции для жителей кампонга, когда начнутся работы по расширению. Некоторые дороги и тропинки придется изменить, некоторые участки будут полностью перекрыты. На время ночных строительных работ местным жителям выдадут наушники. В этом объемистом документе имелись пояснения и карты, где было отмечено, когда и какие территории перекроют, какие станут доступны только для пешеходов, где будет можно, а где нельзя ездить на велосипеде.

В целом было бы намного проще переселить весь кампонг.

Натали подняла голову и потянулась. Неподалеку сидел А Боонь. Прилежно выводя карандашом буквы, он делал домашнее задание по английскому. Сотрудника лучше него не сыскать. К своим обязанностям он относился с преданностью монаха, пекущегося о спасении душ паствы. Как быстро он уяснил смысл общественного центра, какую неоценимую роль сыграл для того, чтобы центр стал популярным в кампонге. Глядя на А Бооня, Натали вспоминала себя, какой она была, – идеалистку, жаждущую стать частью чего-то важного и огромного. Идея у нее в голове начала приобретать вполне отчетливые очертания.

За окном дотлевало солнце, невероятный оранжевый свет заполнил здание. Сквозь дверь, расположенную за стойкой администратора и стеной с росписью, Натали видела лужайку у входа, а дальше буйство джунглей и осколок моря вдали.

Глава 27

Архитектор получил образование в Австралии, сказал А Бооню севший рядом мужчина. И добавил, что это первый в стране собственный архитектор.

– Я из общественного центра В15, – сказал сосед, вместо того чтобы назвать имя, – а вы?

– Из Е14, – ответил А Боонь.

Брови соседа поползли вверх, на лице мелькнуло что-то вроде узнавания, сменившегося завистью.

– Я про Е14 столько всего слышал.

Но что именно сосед слышал про их центр, А Боонь так и не успел выяснить, потому что в этот момент в помещение вошел архитектор. Невысокий, на голову ниже А Бооня, архитектор был явно не из га-менов. Быстрая, энергичная походка, голова и плечи устремлены вперед, остальное тело едва поспевает за ними.

– Добро пожаловать! – приветствовал собравшихся архитектор.

Собравшиеся заерзали. Подобно А Бооню, все тут были новыми сотрудниками общественно-культурных центров и, подобно А Бооню, не до конца понимали, зачем их вызвали. Инструктаж, так им сказали. Сам А Боонь уже более шести месяцев проработал в центре и полагал, что достаточно хорошо изучил работу. Когда Натали рассказала ему об этой встрече, он расстроился, решив, что делает что-то не так. Обязанности свои он выполнял со всей старательностью: следил за чистотой в здании, за расписанием, недавно начал координировать кулинарные курсы, которые по очереди вели женщины из кампонга. Но при этом Боонь переживал, что работа вся эта слишком простая, не требующая особых усилий. За стенами центра рыбаки по-прежнему вязали ловушки из проволоки и ротанга, уходили перед рассветом в море, возвращались с добычей, везли ее на рынок, и лишь вечером у них выдавалась пара часов отдыха. Их труд был нагляден – они ловили, чистили, продавали. Их труд кормил детей.