Великое расширение

И в голове снова возник вопрос, напоминавший неприятный щекоток, который появился, когда А Боонь только начал работать в общественно-культурном центре: разве порядок – это плохо? Можно спорить об идеологии хоть сутки напролет, но если быть честным с собой, тогда придется признаться, что ему просто нравится порядок. Капризное море никогда не внушало ему доверия. Непредсказуемое, с коварными отмелями и острыми скалами, что норовят пробить дно лодки. И еще он всегда боялся столь же непредсказуемой бурливой толпы во время акций протеста, которые так любит Сыок Мэй.

В общественном центре А Боонь обрел наконец место, что идеально ему подходило, там предъявлялись детально оговоренные требования, проделавшие путь от самого верха до А Бооня, развешивающего плакаты на голубой стене комнаты отдыха. Есть план, и Боонь его часть. И найдется ли доказательство убедительнее этих стремящихся ввысь зданий? Возможно, государство и есть инструмент классового подавления, но оно действительно создает порядок, и если представителей разных классов можно, заманив морковкой, привести к порядку, если они сами рады принять его, то кто он такой, чтобы противиться?

В такие моменты он часто представлял, как много лет назад Па покорно отправился на бойню. Будь тогда у власти га-мены, работай А Боонь на них – и Па, может статься, не погиб бы.

– На Е14 у нас грандиозные планы, – говорил архитектор, – от этого региона многое зависит.

– Вы про расширение земель, сэр? – подхватил сосед Бооня. – Я о нем столько читал!

– Давайте не будем бежать впереди паровоза. Поначалу анализ, потом пробный проект, и только после этого придет время для первого этапа расширения. Если все пойдет как надо, проект займет десять лет, появится много новых квартир, куда переселятся множество семей, – настоящее свидетельство воли и способностей нашего нового правительства.

Сосед А Бооня закивал с таким усердием, что жилы у него на шее напружинились.

– А что станет с кампонгом? – спросил А Боонь.

Этот вопрос занимал его с того момента, как Натали упомянула о расширении земель. Их кампонг и три остальных на побережье не пострадают, заверила его Натали. Переезжать не придется. Разумеется, жители кампонга получат возможность получить квартиру по ускоренной процедуре, так как их повседневная жизнь существенно изменится.

– Переселять насильно мы никого не собираемся, – сказал архитектор-проектировщик. – А преимущества вы и сами видите.

По мере того как они шли дальше, преимущества становились все более очевидными. Детская игровая площадка и государственная школа. Поликлиника, первая в своем роде, где местные жители смогут воспользоваться достижениями современной медицины по приемлемой цене.

– И больше никаких знахарей-шарлатанов! – рассмеялся архитектор.

Здесь были новые лифты, прибывшие аж из Германии, которые останавливались через каждые два этажа. В предыдущих зданиях они останавливались на каждом четвертом этаже, подчеркнул архитектор, и жителям домов приходилось проделывать более длинный путь, чтобы дойти до нужной двери.

Закончилась экскурсия в одной из квартир, для наглядности меблированной, чтобы все видели, как она будет выглядеть, когда в нее въедут. Квартира стояла открытой. Мебель внутри была простая, но практичная, похожая на ту, что была в доме Бооня. Он понял, что продумана каждая мелочь, что обстановка должна восприниматься как привычная и удобная. Бооню казалось, будто он вошел в усовершенствованную версию родительского дома. Он вдохнул свежий и прохладный воздух, в котором словно бы отмыли каждую частичку. Матовое стекло в больших окнах усмиряло солнечные лучи. Квартира была маленькой, меньше, чем их дом, но благодаря тому, как гостиная перетекала в просторную кухню, благодаря белым стенам и бледно-зеленому линолеуму на полу, простой и умно расставленной мебели жилье выглядело намного просторнее. Наконец они вошли в кухню и будто попали внутрь картинки, которую им показывали. Блестящий бежевый кафель, сверкающие краны, светильники, не оставляющие ни единого темного угла.

Окно на кухне не было застеклено.

– Чтоб белье быстрей сохло, – сострил шепотом сосед А Бооня.

Боонь подошел к пустому проему окна, выглянул наружу, и у него закружилась голова: они находились на самом последнем, десятом этаже. Деревца внизу и впрямь напоминали зубочистки с наклеенной зеленой губкой.

Он отошел от окна. Пожалуй, достаточно. Неужели их страна будет выглядеть так через десять-двадцать лет? Сколько таких квартир построят га-мены? Мысль эта пугала и пьянила.

– Сейчас мы страна третьего мира, – произнес архитектор, – но вы видите, что мы пытаемся здесь осуществить. Благодаря всем новшествам мы перенесемся в мир первый.