Венец пастуха (Пастушья корона)

— Кады Мораг опущается сверьху, то выносит им дух вон клювом и когтями, и прикладает неслабо.

— Радуйтесь, что они на нашей стороне, — сказала Тиффани, и осуждающе посмотрела на миссис Ирвиг, которая сидела с разочарованным видом: — Это верно, они выглядят как негранёные бриллианты, но нигде на Диске вы не найдете воинов лучше. — И понадеялась, что миссис Ирвиг не расслышала, как Вулли Валенок спросил:

— Эй, рази мы стибрили брыльянты?

— Да то, така фигура речи, ты валенок, — пояснил Роб.

— Не, никаки фигуры мы не тибрим. Мы дорожим репутацией, да? — снова Вулли.

— Да то така идиома.

— Эй, это ты кого обозвал «идиомой»?

Тиффани мысленно рассмеялась. Похоже, кельда всерьез взялась за всестороннее образование своего клана.

Роб пару раз взмахнул мечом, заставив несколько ведьм попятиться на шаг или два, а потом вскочил на стол и оглядел зал:

— Я погляжу, Ночная леди тута с нами. Эх, великучая карга с кельдой не велят нам делать всякое с тем эльфом, чтобы мы оставляли ее в покое. Однакожь, — продолжил он, поглядывая на Ночную тень: — мы будем шибко доглядать. Наша кельда мягка душой, мягка яко каменюка, и никому не даст порушити ейную веру и дать гетьски!

— Уважаемый господин фигл, — произнесла миссис Ирвиг. — Это военный совет, поэтому следует обсуждать стратегию и тактику.

— Ай, вы могете делати чё хотите, а мы фиглы — и мы не морочимся всякой трепуховиной. Главна штука получшее прицелитися мечом и двинуть побольней. А ежель не сумлеешь, то на опоследний случай вмажь ножищей промеж орехов.

Тиффани посмотрела на выражение лица миссис Ирвиг и весело поинтересовалась:

— Ну, как, миссис Ирвиг, справитесь?

В ответ она заслужила взгляд. Нет, не так — Взгляд. И миссис Ирвиг ответила:

— Врежу, если посчитаю, что это нужно. — Подобный ответ, к удивлению Тиффани, остальные ведьмы встретили аплодисментами, и миссис Ирвиг тут же расплылась в улыбке.

— Я бы не стал, заступать дорогу этой кочерыжке, — произнес Роб Всякограб.

— Я тожить, — согласился Великучий Ян. — Вона злобная яки волчица.

— Ну, стал быть, иде твоя битва, карга холмов? — спросил Роб.

Вновь раздался дружный рев фиглов, и вверх взметнулся крохотных лес мечей и палиц.

— Нак Мак Фигл не сдаются!

— Надерем ботву брюкве!

— Нет короля! Нет кроли! Нас не обманешь!

Тиффани улыбнулась:

— Если Ночная тень права, то эльфы объявятся нынче ночью, когда на небе будет полная луна. Дамы!.. и Джоффри, разумеется, — обратилась она к собранию, — отправляйтесь отдыхать. А мне нужно лететь в свое родное владение, так что — спокойной вам ночи и удачи!

— И пусть руны фортуны направляют и защитят нас! — многозначительно добавила миссис Ирвиг, убежденная в том, что последнее слово должно оставаться за ней.

* * *

Тиффани нравилась крохотная комнатка, в которой она жила с детских лет. Ее родители ничего не изменили, и обычно она спала с открытым окном, если только не шел дождь и не было сильного ветра.

Поэтому сейчас после длительного путешествия на помеле и в предчувствии трудной ночи, она предвкушала пару часов отдыха, вдыхая атмосферу комнатки и набираясь сил в ее знакомых стенах.

Силы в том, что она там, где должна быть. Она Болит.

— Я просыпаюсь, Болит, и ложусь, опять Болит, — улыбаясь, прошептала она. Одна из любимейших шуток ее отца, услышав которую она ребенком обычно закатывала глаза, но сейчас ее звучание окутывало теплом.

А на полочке ждала фарфоровая пастушка.

Бабуля Болит.

Рядом она положила пастушью корону.

Болит к Болиту, наследник к предку.

«Земля под волной», — улыбнулась она. Так на языке фиглов звучало ее имя: «Тиф-фа-ан». Так кельда ее и зовет: «Тиффан». Звук имени таил магию, настоящую магию, берущую силу с начала времен.

Это была тихая ночь. Она уговорила себя, что должна поспать… не будет ничего хорошего, если она останется не выспавшейся… но вот она легла, прислушиваясь к совам, Ты свернулась рядом калачиком, греясь об ее тело. И с разных сторон раздавалось уханье, слово птицы предупреждали ее о чем-то.

За окном начала всходить луна. Величественный серебристый шар выплывал в небо, освещая небеса и приветствуя эльфов…

Тиффани закрыла глаза.

Часть ее, душа парила в черной яме с короной пастуха в руке. Ее пять ребер впитывали свет полной луны, и она мерцала как аквариум.

Тиффани слышала под собой рев древнего океана, чей голос был заключен в миллионы крохотных раковин, из которых сложились холмы Мела.

И она плыла…

Прямо к ней направлялась огромная странного вида рыбина с усеянной зубами пастью.

В этот миг в ее сознании всплыла подсказка доктора Суета:[57] «Дунклеостей»,[58] — объяснил он, когда создание размером с дом проплыло мимо. «Магалодон»[59] — оказался огромным и очень хищным. У него было больше зубов, чем Тиффани когда-либо видела в одном месте. Потом промелькнул водный скорпион, в панцире и с ужасающими клешнями. Но никто из них не обращал на нее внимания. Такое чувство, что она была здесь по праву.

А потом показалось существо поменьше по виду напоминающее взрыв синих шипов. Оно заинтересовалось Тиффани.

«Эхиноид»,[60] — прошептал Обидчивый Сует.