Венец пастуха (Пастушья корона)

— Очень рада знакомству, — ответила Тиффани.

— Ага, мисс, а енто мой брат, Каллум.

— Как, вас двое? Разве это не вызывает путанницы?

— Ой, да нет. Я ж ведаю, хто я есть, и он — тож, а промеж и остатние братцы Каллумы тож.

— И как, тебе понравилось сражение?

— О, да! Крепко мы им насували. Верзилы, знашь, дюже легкая мишеня. Об него можно спользовать все, что годно — дубины, копия апрежь топоры, и конешна ножищи. Стоит трем из нас приземлити енту брюкву — тут-то боты и сгодятся.

* * *

Тем временем старички бодро маршировали по долине.

Они затянули новую песню, которая начиналась с таких слов:

— Эх-ма! Эх-ма! По душе нам война!

И с каждым куплетом, и с каждым шагом они чувствовали себя сильнее, и их спины выпрямлялись.

* * *

Эх-ма! Эх-ма! По душе нам война!

Не под-вели, не под-вели, ко-ро-ля!

Мы отби… мы отби… мы отби-ли врага,

Чтоб не лез, чтоб не лез, к нам не лез никогда!

И те, у кого были жены, по прибытии расцеловали своих жен, а те в ответ со всей страстью своих мужей — впервые за долгие годы — а потом все отправились в бар, чтобы обменяться с друзьями новостями.

Вскарабкавшись на столбовой камень с весело плещущей пинтой в руке, капитан Миротворец объявил:

— Жители Ланкра! Наша доблестная, хоть и прискорбно престарелая кучка храбрецов доблестно отбила нападение ужасных эльфов. Кто-то считал нас стариков бесполезными, но мы не такие. Мы многое повидали. Мы и сами считали себя старыми, но сегодня мы поняли, что мы все еще молоды!

И по кругу снова стали наливать. И снова, и снова. И каждый желал встать с тостом, чтобы выпить за здоровье ветеранов, пока способных стоять совсем не осталось. Но это все равно не ослабило энтузиазма: «Не выпить ли нам еще по рюмашке?»

* * *

Когда луна возвестила пришествие следующей ночи помело Джоффри снова поднялось в воздух.

— Я до сих пор не понимаю, как тебе это удается?! — крикнула ему Тиффани.

— Без малейшего понятия! А другим? — ответил он. — Давай спросим у других.

И в самом деле начали прилетать другие ведьмы во главе с Нянюшкой Ягг и Маграт. Пришло время заглянуть в будущее, в котором больше не было эльфов. А настоящее, что ж, настоящее было наполнено ведовскими разговорами и сплетнями о двух случившихся битвах.

Роб Всякограб для ориентира развел костер, и Тиффани следила, как кружат подлетающие ведьмы, высматривая местечко для приземления и садятся одна за другой. Никто из них не стал оставлять помело свободно парить над землей, хотя, кажется такой фокус получался только у Джоффри.

— Интересно, не попытаются ли они снова к нам прошмыгнуть, — спустя какое-то время сказала Нянюшка Ягг. — Нельзя полностью доверять Старому рогачу. Готова поклясться, Тифф, он пытался тебя очаровать.

— Знаю, но я не очаровалась, — ответила она. — Особенно с тех пор, как погиб единственный эльф, пытавшийся стать лучше. Мы отметили ее могилу, Нянюшка. И если они попытаются вернуться, мы будем готовы. Мы можем окружить камни здесь на Мелу железом, как вы сделали в Ланкре. — Ее тон стал жестче: — Но теперь моя душа тоже стала железной. И вздумай они вернутся, им придется иметь дело с ней.

— Что ж, — сказала королева Маграт, — за последнее время мы так часто сбивали с них спесь, что скорее всего он сказал именно то, что думал. Не думаю, что они вернутся.

— Вот за это я с удовольствием выпью, — ответила Нянюшка Ягг.

Дамы, раз уж мы все собрались, — объявила Тиффани. — Я бы хотела поговорить с вами о Джоффри. Он был нам огромной подмогой, и насколько я знаю, вы все видели, как он помог превратить ветеранов в настоящее войско. Он не только умен и хитер, но и осторожен. Он умеет выслушать, и в нем есть магия.

— Что верно, то верно, — согласилась Нянюшка Ягг. — Джоффри всем нравится. Похоже он умеет понять всякого. Уж поверьте мне, даже старушки предпочитают обращаться именно к нему со своими жалобами, охами и ахами, и чем похуже. Он успокаивает людей. Вам это известно. Он сам само спокойствие, и оно остается даже, если он уходит. Он не просто вдохновляет людей. После того, как он уходит, они становятся лучше… словно жизнь вновь обретает для них смысл. Такие люди как Джоффри, делают мир лучше.

— Полностью с тобой согласна, — сказала миссис Ирвиг.

— Ты? Согласна со мной? — едва не онемела от удивления Нянюшка Ягг.

— Да, дорогая, это так.

«Наконец-то, — подумала Тиффани, — воцарился настоящий мир». И едва слышно произнесла: — Спасибо, Джоффри!

— Итак, мы собрались здесь, — громко продолжила она. — И я должна признаться, что не справляюсь с владением Матушки Ветровоск. И я не стану больше спать в ее постели, потому что я — не она.

Нянюшка Ягг улыбнулась:

— Я бы сильно удивилась, стань ты ею, Тифф. Ведь ты всегда была самостоятельной женщиной.

— Мои корни здесь, на Мелу, и Мел придает мне сил, — продолжила Тиффани. — И как когда-то было с Бабулей Болит, мои кости тоже станут частью этих холмов.

Среди ведьм послышалось шушуканье. К настоящему времени уже все были наслышаны о Бабуле Болит.

— У меня уже есть свои ботинки. И раз уж я не хочу спать в матушкиной постели, то не должна носить ее ботинки.

Нянюшка Ягг рассмеялась: