Венский стул для санитарного инспектора

Прибывший Женский комитет обнаружил посреди пыльной кухни подозрительное чистое пятно. На котором поскользнулась миссис Палпит, хотя доктор Бэнкс её предостерегала. Пыль, в которой дамы заподозрили нерадивую миссис Демолль, оказалась тонким слоем персидского порошка, раздавленная коробка от которого обнаружилась в мусорном ведре. Остатки порошка нашлись в сахарнице, а где теперь сахар, не знал никто. И не узнал, пока миссис Христодополуло не принесла новый. (Забегая вперёд: куда мистер Саммерс девал сахар, вообще никто никогда не узнал, а он забыл).

Кастрюли с грохотом вывалились из шкафа прямо на голову миссис Грацци, которая совсем не ждала такого подвоха, поскольку искала там овсяную крупу. Тряпочка, которой была обвязана банка с кофе, оказалась обрывком шерсти, которым мисс Дэрроу всегда полировала столовое серебро. Видимо, кто-то из дам принёс обрывок из буфетной, чтобы постирать в крепком мыльном растворе.

Но остальные дамы из Женского Комитета об этом не знали. Они просто собрались выпить кофе.

– Пахнет в высшей степени странно, – сказала миссис Христодопуло.

Укеннсгшшшшшшшш

Ыцвапро

Смитьбю

Его выдал треск печатной машинки. Краска засохла, отпечатки на листе были едва видны, он долго, старательно дышал на ленту и, наконец, для пробы поколотил по клавишам.

– Идёмте, мистер Саммерс, – просто сказала доктор Бэнкс, открыв двери в библиотеку.

– Сейчас, – коммерсант напряжённо смотрел в новый, пустой лист. – Сейчас-сейчас.

– Мистер Саммерс, – повторила доктор. – Вам нельзя здесь находиться. Вам нельзя находиться нигде, кроме своей комнаты. Всё, к чему вы прикасаетесь, придётся сжечь, прокипятить или протереть карболовой кислотой.

– Честное слово, сейчас.

Она отвела его в комнату без единого упрёка. Осмотрела, как всегда. Если не считать обязательных вопросов, они почти не разговаривали, и коммерсант был этому рад: спор отнял бы у него последние силы.

Дверь в его комнату так и оставалась приоткрытой.

– …молодая девица! – донёсся снизу голос миссис Палпит.

– Не такая уж молодая, – ответил ей голос миссис Христодопуло. – По-моему, бедняжке уже сравнялось двадцать восемь.

(Лицо доктора Бэнкс осталось бесстрастным. Она вынула из ушей каучуковые ручки стетоскопа и жестом велела пациенту, сидевшему на кровати в пижамных штанах, повернуться спиной).

– Дафна, она совсем не об этом! – возмутился голос миссис Грацци. – Я согласна, миссис Палпит: нехорошо, что незамужняя женщина осматривает не совсем одетых мужчин.

– Не совсем одетых! Она раздевает пациентов догола, – цинично уточнила миссис Христодопуло. (Саммерс поперхнулся, резкий вдох перешёл в кашель и доктор, которая выслушивала лёгкие пациента, подала ему стакан воды). Боже правый, как он кашляет! Как вы думаете, это уже двусторонняя пневмония?

Дамы надолго замолчали. Ждали, пока кашель стихнет.

– Может, сейчас и не до церемоний, – продолжил голос миссис Грацци, – но мне показалось, что вопросы приличий её просто не волнуют.

– Так, может, ты перестанешь разглагольствовать, Джозефина? У девочки нет выхода. Ей нужно лечить больных. Пойдите с ней и…

– Я тоже не замужем, – голос был незнакомый. – И я, в отличие от этой запутавшейся особы, себя блюду.

– Дамы, хватит спорить, – бодрым, как на детском празднике, тоном вмешалась миссис Демолль. Он вам всем в сыновья годится. Мы пойдём вместе!

Доктор Бэнкс философски отнеслась к тому, что в комнату, где она осматривала пациента, ввалился в полном составе Женский Комитет.

– Ой, как здесь холодно! – миссис Демолль рванулась закрыть форточку, но доктор медленно подняла на неё взгляд и миссис Демолль спряталась за миссис Палпит.

Саммерс не чувствовал ни холода, ни своей зашкаливающей температуры. Ему казалось, что он в порядке. Разве что взбудоражен. Разве что слишком колотится сердце.

Доктор выслушивала его, сосредоточенно глядя перед собой.

– Спокойно, спокойно, – вполголоса проговорила она.

– Что бы там ни говорили, а клизмы из отвара эвкалипта – очень хорошее средство! – миссис Палпит даже не подумала понизить голос. – Когда я была маленькой, меня всегда лечили клизмами с отваром эвкалипта. Не просто так больным испанкой их прописывают все врачи!

– Да, конечно, – хладнокровно согласилась доктор Бэнкс. – В слизистую оболочку кишечника лекарство всасывается гораздо лучше. Кроме того, приём медикаментов per rectum помогает сберечь желудок. Разумно, миссис Палпит.

Саммерс застыл от ужаса, но рука доктора успокаивающе легла ему на плечо.

– К сожалению, в случае с испанкой отвар эвкалипта практически не действует, – доктор отложила стетоскоп и подала ему пижамную куртку. – Конечно, при обычной простуде он очень неплох, но и тогда я бы рекомендовала делать ингаляции.