Венский стул для санитарного инспектора

– Мы сделали всё возможное, – обычный хладнокровный тон доктора звучал натянуто спокойно. – Миссис Христодопуло, миссис Палпит, миссис Грацци и другие дамы из Женского Комитета почти не отходили от больного. Вы должны понять: от нас зависит слишком мало. И…, – доктор обеспокоенно наблюдала за его лицом, – мне кажется, вам нехорошо. Присядьте, мистер Маллоу.

Она мягко подталкивала его к дивану, но он упёрся, тупо глядя, как она идёт в кухню. И как возвращается с чашкой.

Машинально вдыхая аромат чая с бергамотом, дрожащей рукой Дюк Маллоу взял чашку, стараясь не звенеть ею о блюдце.

Доктор ещё что-то говорила о том, что ему самому после приезда необходимо выдержать карантин, ни в коем случае не покидать своей комнаты десять дней, но у него стучало в ушах и он почти ничего не разбирал. Стараясь казаться спокойным, он взял с блюдца и сунул в рот кусочек сахара, пропитанный какой-то антибактериальной гадостью. Маллоу не знал, что должен делать теперь.

Комната плыла перед глазами.

– ….и я прошу вас пока к нему не заходить, – доносился голос доктора словно издалека. – Давайте, я просто скажу ему, что вы приехали. Мистер Саммерс очень волнуется за вас.

Дюк был уверен, что поставил чашку на стол и удивился, услышав звон разбитого фарфора. Словно опоздавший поезд, доходили до него слова доктора Бэнкс. Она, оказывается, сказала: «В данный момент». В данный момент мистер Саммерс спит. Ночь была очень тяжёлой, но сейчас он чувствует себя лучше. По всем признакам после кризиса должно наступить выздоровление, но непредсказуемость болезни, вероятность осложнений – словом, доктор просто опасается быть излишне оптимистичной. Хотя в данный момент, как она уже сказала…

Всё ещё как в тумане, Маллоу наступил чайную в лужу и под его автомобильными ботинками хрустнули осколки чашки.

– Они перебьют мисс Дэрроу всю посуду, – заключила в кухне миссис Христодопуло.

– Мистер Маллоу, – реальность вернулась в прежний вид и Дюк увидел решительное лицо доктора – она стояла по ту сторону стола, на котором уже был накрыт завтрак, – я хочу, чтобы вы знали. Испанка сильно влияет на нервную систему.

– Да-да, я читал, – он трусливо прокашлялся. – Люди с ума сходят.

– Вот именно, – подтвердила доктор Бэнкс.

– И что, он..? – ужаснулся Дюк Маллоу.

Доктор отвернулась, но он успел заметить озабоченную морщину на её лбу.

– Я старалась удерживать его в спокойном состоянии. И не в последнюю очередь поэтому согласилась принять участие в вашей авантюре. Конечно, обстоятельства сложились так, что ваше дело способствует… вернее, несколько меняет точку зрения на… это, разумеется, не относится к положению дел вообще. Надеюсь, вы меня правильно понимаете, мистер Маллоу?

– Да-да, конечно, – Дюк Маллоу понял только одно: доктор, конечно, уверена, что он прочёл письмо компаньона. Читать сейчас бесполезно: нужно прийти в себя. Он выиграл ещё несколько секунд, пока отодвигал стул, садился. Вскочил, чтобы забрать кофейник у миссис Христодополуло. Налил кофе в две чашки. – В двух словах, что от меня требуется?

– Детали, мистер Маллоу, – доктор взяла кусочек сахара вприкуску. – У него не получается сочинить, откуда у вас эта вещь.

– В чём проблема? – он выдохнул с облегчением. – Это же просто.

– Ему сейчас мало что просто.

– Тогда так: мы купили её в Париже на чёрном рынке. Нет, стоп. В пандемию. Как это я не подумал. Только чёрного рынка и не хватает. Мы, конечно, купили её в Гавре. Я купил. У одного старика, голова которого была закутана чёрным покрывалом, как у сифилитич…ой, нет. Был сухой, как ветка мёртвого дерева. Абсолютно лысый, портовый ветер развевал его лохмотья, но он был крепок и здоров. Его семья умирала голоду и только поэтому он решился на продажу.

– Зачем вам старик? – недовольство в голосе доктора выдавало некую предшествующую дискуссию. – Банально до отвращения. Все фальшивые реликвии покупают у оборванных стариков. Можно подумать, что больше некому их продавать.

– С одной стороны, да, – Маллоу задумчиво помешивал кофе. – С другой стороны, чем привычнее… хотя вы правы. Пусть будет посвежее. Мальчик. Лет десяти-одиннадцати.

– Это вы называете посвежее.

– Девочка. Лет четырёх.

– Я понимаю, что выбор сюжетов у вас небогат. Но, боюсь, истории про бедную девочку уже не одна сотня лет. Публика очерствела, с девочкой вам будет сложно выжать из них слезу. Кстати, пищу надо жевать, мистер Маллоу. Ешьте спокойно, вы никуда не опаздываете.

Маллоу в этот момент запихал в рот почти целую булочку с изюмом – от голода и обуревающих его эмоций он действительно глотал еду, как собака.

– ……! – возмутился он с полным ртом. – Я говорю, так же и есть. Сюжетов немного. Тут главное – не «что», а «как».

Доктор мрачно положила в свой кофе ещё четыре куска сахара. Подлила молока.

– И всё равно я бы советовала быть более оригинальным. Поскольку это история не для газет, пусть она будет как можно более жизненной.