Вера в большом городе. Диалоги о жизни, в которой есть место Богу

Современное общество навязывает нам мысль, что вера – личное дело каждого. Однако она никогда не была интимным фактором, но всегда была публичной! Ее начали загонять в подполье только в ХХ веке. При этом надо понимать, что у каждого, конечно, есть «свой Синай» – условное место, где он один на один разговаривает с Богом, вдали от всех. Однако я не могу постоянно скрывать то, как я живу. Ведь моя вера – это суть моего существования, а не просто индивидуальная, очень удобная религия, которая реализуется в уголке в квартире, перед иконками и лампадками. И потом, зачем устанавливать двойные стандарты? Скажем, человек, который блудит или практикует нетрадиционные сексуальные отношения, имеет право демонстрировать всем свой образ жизни. Это даже считается похвальным. А я свою жизнь, построенную на евангельских ценностях, должен прятать?

Как я могу своей жизнью свидетельствовать о Христе, если я не священнослужитель?

Достаточно быть хорошим христианином. Я не первый год тесно общаюсь с молодежью и по опыту знаю, как это бывает: ребята и девчонки внимательно смотрят по сторонам, наблюдают, как живут другие люди, например, коллеги по работе. И в какой-то момент общения понимают, что рядом – верующий. Кто-то начнет задавать ему вопросы, а кто-то даже до храма с ним дойдет.

Оркестр инвалидов

Сейчас многие люди живут по гуманистическим законам, сходным с духовными. Они не пьют и не блудят, держат тело в чистоте, занимаются благотворительностью. Несут в мир красоту, много читают. Это похоже на христианскую жизнь, но только Бога в ней нет. «Зачем нам нужна какая– то мифическая конструкция?» – говорят они. Получается, что для современного человека, живущего гуманистическими идеалами, Бог – какая– то «лишняя нагрузка»?

Таковы последствия западного отношения к вере, оказавшего большое влияние на наше религиозное сознание. Представление о том, что Бог нужен только для того, чтобы я жил хорошо, действительно породило новых «гуманистов». Они заявляют: «Я уже живу хорошо, зачем мне Бог?» Но на самом деле в жизни верующего человека действует совсем другой механизм. Я прилепился к Богу, хочу эту связь сохранять и начинаю выстраивать свою жизнь так, чтобы не отпасть от Него. Да, мне при этом будет хорошо, но главная ценность не в этом и не в том, чтобы быть хорошим в глазах других или в своих собственных. Я тружусь ради общения с Богом, а христианская жизнь – средство, но не цель.

Получается, христианство на самом деле нужно ни для чего другого, кроме как для общения с Богом?

Тут опять же не стоит впадать в крайности. К примеру, зачем нужен Ветхий Завет? Много сотен лет Бог пытался вложить людям в сознание и подсознание, что убивать, блудить – плохо. Из поколения в поколение иудеи росли с этой мыслью, чтобы Христу не пришлось начинать с самых азов. Люди должны были сказать Ему: «Мы уже все знаем, давай сразу про духовность». Господь воспитывал Свой народ, чтобы тот морально «подрос». Хотя до Христа, по большому счету, все равно люди были оторваны от Бога, и все отправлялись в ад, даже праведники. Наверное, это все-таки был «VIP-ад», без мучений – лоно Авраамово. Но, так или иначе, там была тоска, все с нетерпением ждали Мессию.

Ветхий Завет делал человека более нравственным, и впоследствии это дало возможность Христу принести весть о Царстве Божием. Язычники же, как говорит апостол Павел, прилеплялись к иудеям. Сейчас люди достигли еще больших нравственных высот и в гуманистическом смысле почти достигли христианского уровня.

Почему же современный человек, несмотря на достигнутые нравственные высоты, так часто отворачивается от Церкви, уходит из нее? И почему вера и Церковь часто воспринимаются как разные вещи?