Вера в свободу. Практики психиатрии и принципы либертарианства

Следует отметить еще три источника воззрений Рассела на безумие. Первый — господствующая психиатрическая доктрина о том, что сумасшествие наследуется, т.е. предки, обреченные на безумие, предрасполагают и даже обрекают на него своих потомков. Второй — «мастурбационное сумасшествие», любимая психиатрическая фантазия XIX в.: в тех случаях, когда сумасшествие не было наследственным, оно было результатом «самозлоупотребления»272. В то время верили, что мастурбация является как причиной, так и симптомом психической болезни, точно так же, как сейчас веруют в химический дисбаланс мозга как причину шизофрении и биполярного расстройства, а принудительное введение нейролептических препаратов считается действенным лечением для этих предполагаемых заболеваний.

Наконец, бабушка Рассела, воспитывавшая безвременно осиротевшего внука, сделала свой вклад в его представления о безумии. Перед его первым браком эта дама, согласно Монку, «поведала ему о степени наследуемого сумасшествия в семействе Расселов… “С тех пор, но не прежде (писал Рассел в «Автобиографии»), я был подвержен буйным ночным кошмарам, в которых мне снилось, будто меня убивают, обычно — сумасшедший”273. В действительности, повторяя драматичную тему «Джен Эйр», Рассел вспоминает, что начал думать, будто дедушка и бабушка обманули его, что его мать не умерла, а сошла с ума, и ее спрятали в сумасшедшем доме»274.

В представлении Рассела самыми важными элементами врачевания безумия были заточение, тайна и лицемерие. Эти элементы, в свою очередь, были связаны, как в печати, так и в народном мнении, с проблемой так называемой «неправомерной госпитализации», т.е. родственниками, избавляющимися от нежеланных членов семьи, помещая их при содействии коррумпированных психиатров в сумасшедшие дома275.

Зло в паре: сумасшедший и психиатр

Несмотря на то, что взгляды Рассела на безумие частично проистекали из странных фантазий о сумасшедшем как частично человеке, частично звере, его понимание психиатрии в основном было точным.

Образ полуживотного-получеловека по праву принадлежит мифологии. В древние времена люди верили в сфинкса — угрожающую мифическую фигуру с головой и бюстом женщины и телом крылатого льва. В наши дни люди верят в существа, которые выглядят как люди, наделенные целеполаганием, но на самом деле являются «опасными безумцами», лишенными свободы воли и уголовной ответственности, а также в уголовно-психиатрическую систему, роль которой — заключать таких существ в сумасшедшие дома якобы с целью «лечения», а в действительности — для удобства лишенных покоя членов семьи.

Очевидно неспособный избавиться от мистических элементов представления о безумии, на протяжении всей своей долгой жизни Рассел испытывал неясный страх как перед сумасшедшим, так и перед врачевателем сумасшествия. Сумасшедший был сочетанием дикого зверя, лишенного рассудка, и гомицидального маньяка, всецело преданного совершению бессмысленных убийств. Сходным образом врачеватель безумия был жадным до власти гением зла, одержимым доведением своих несчастных жертв до разрушения и гибели. Иными словами, Рассел верил в мифологию психического заболевания и боялся сумасшествия и сумасшедших. В то же время он понимал роль институциональной психиатрии как социально-правового механизма контроля непокорных членов семьи и презирал в психиатре представителя зла276.

Когда Расселу было за восемьдесят, он обратился к написанию коротких рассказов. Пять из них обнародованы под названием «Сатана в предместье» (1953)277. В предисловии свое побуждение к этому занятию Рассел охарактеризовал как катартическое: «Обращение к новой отправной точке в возрасте восьмидесяти лет, пожалуй, необычно, хоть и не беспрецедентно… по каким-то причинам, абсолютно мне неизвестным, я неожиданно захотел написать рассказы для этого издания, хотя до сих пор никогда не помышлял о подобном. В данной области я не способен к критическому суждению, и сказать, имеют ли эти рассказы какую-то ценность, я не могу. Все, что я знаю, — их написание доставило мне удовольствие…»278.

Главный из рассказов — «Сатана в предместье» — представляет собой грубую пародию на психиатра (медицинского психоаналитика, врача-психотерапевта) как дьявольского персонажа, чье лечение заключается в возбуждении разрушительных и саморазрушительных порывов, рыщущих в клиентских душах. Это приводит их к печальному концу. Один пациент убивает себя, другой разрушает свою жизнь растратой, в которой не было нужды, еще одна пациентка, миссис Эллеркер, «неправомерно» помещена в сумасшедший дом.