Вера в свободу. Практики психиатрии и принципы либертарианства

Комментарии Рэнд, с которыми я всецело согласен, были бы еще лучше, если бы она упоминала мыслителей, высказывавших подобные идеи до нее, например Г. К. Честертона и К. С. Льюиса. Хотя она очевидно понимала, что психиатры не имеют достоверных критериев или методов в обоснование своих утверждений, а недобровольные психиатрические вмешательства не отличаются от наказаний, она тем не менее осторожно одобряла недобровольную госпитализацию: «Если доказано, что человек не несет ответственности перед законом, т.е. что он безумен, — это другой вопрос: закон имеет право поместить его в сумасшедший дом, поскольку, будучи неспособен к разумному суждению, он не может претендовать на права разумного человека. Но даже в этом случае закон не имеет произвольной власти навязывать ему лечение, особенно такое, которое способно повлечь физический ущерб или повреждение. И даже в случае безумия вопрос доказательства такового чрезвычайно сложен, противоречив и опасен, поскольку все еще не имеется полностью доказанного, научного понимания того, что можно принимать в качестве доказательства»344.

За все это Рэнд заслуживает куда большего признания, чем она получила. В то же время многие люди, знавшие ее хорошо, сообщали, что она любила называть «сумасшедшими» тех, с кем она не соглашалась. Джастин Раймондо вспоминает, что, выслушав «типичный едкий выпад Рэнд» в адрес своего друга, Ротбард отметил, что «каждый, кто не является или не станет в скором времени стопроцентным рэндианским рационалистом, — “враг”, а также… сумасшедший»345. Она также «полагала [по крайней мере до 1954 г.], что каждый, кто верит в свободу воли, “безумен”, — любимое ее обвинение, как это излагает Ротбард»346.

Наконец, не следует упускать из виду того, что, несмотря на толстовские масштабы романов Рэнд, в них не бывает места для детей. В знаменитом обзоре «Атлант расправил плечи» для «Нэшнл ревью» Уиттекер Чемберс отметил эту деталь и распространил ее на вывод в отношении Рэнд, который заслуживает рассмотрения, невзирая на преувеличения. Вот краткое извлечение из этого текста:

Все герои госпожи Рэнд, среди прочего, захватывающе красивы… Столь сияющая энергия должна, кажется, служить цели продолжения рода. Ибо, как писал Марк Твен, «все рыцари женятся на принцессах». …однако из неожиданных и поразительно интеллектуальных свиданий героини и трех героев никогда — и это удивляет вас — не появляются дети. Такая возможность не рассматривается никогда. И действительно, в напряженно стерильном мире «Атлант расправил плечи» едва ли найдется место для ребенка. Вы предполагаете, что, пожалуй, дети мешали автору и раздражали ее в жизни… что-то из этого заключения зафиксировано в диктаторском тоне книги, и это наиболее поразительная ее черта… сопротивление Посланию не может быть допущено, поскольку несогласие просто не может быть честным, искренним или просто по-человечески ошибочным. Отступление от столь окончательного откровения может быть только намеренно порочным, поскольку, говорит автор, оно столь разумно. С этой порочностью можно разделаться разными путями, и в действительности сам праведный разум приобщается к ним. Почти с каждой страницы «Атланта…» можно услышать голос, с мучительной необходимостью командующий: «В газовые камеры — марш!»347.

Разумеется, это перебор. Театральность Чемберса несправедлива к принципиальному отрицанию со стороны Рэнд инициировать применение силы. Быть авторитарным человеком — это одно. Инициировать насилие — совсем другое. В то же время Чемберс заметил глубокую брешь в характере Рэнд, которая имела место, а не была ей просто злонамеренно приписана.