Вернуть дракона

Нет, она не помнила эти первые минуты. Они слились в какой-то светлый яркий горячий шар эмоций, переполняя душу и вытравляя из нее последние горести. Касси плакала, смеялась, тыкалась лицом маме под губы, чувствуя, что и она не может сдержать слез, и слыша только ее срывающийся благодарный шепот:

— Звездочка моя!.. Доченька моя!.. Касси!..

Потом были и самые нежные, почти забытые объятия, и бесконечные вопросы без единого ответа, и восхищение Кассиным мужеством и ее красотой, и признания в том, как сильно и как долго они друг по другу скучали, и признания в ни на секунду не угасающей любви, и Касси едва дышала от бесконечного, совершенно безудержного счастья

Все было именно так, как она мечтала.

— Я так боялась, — вдоволь насмотревшись на нее, первой начала связно говорить мама. Когда они зашли в дом, Касси и не заметила. Лишь сейчас заинтересованно осматривалась вокруг, восхищаясь каждым уголком ивонекея и чувствуя в каждом его украшении мамину любовь к своему дому, — что ты знать меня не захочешь после всех этих лет. Исчезла, ничего не объяснила, забыла про дочь, как будто той и не было…

Касси замотала головой и прижалась к маминой груди, почувствовав в ее голосе неподдельную горечь. Отец украл у них обеих столько времени, и эта рана не заживет так сразу. Но Касси сделает все возможное, чтобы мама больше не грустила, а радовалась жизни подобно дочери. И у нее обязательно это получится!

— Я не стану притворяться, мам, что твои опасения были напрасны, — поглубже вздохнула она. — Я долго верила тому, что мне говорили, а папа, сама понимаешь, очень не хотел, чтобы я сбежала и лишила его наследника. Я даже когда твою записку нашла, думала, что ты просто посмеялась надо мной напоследок. Но Эйкке открыл мне глаза. До сих пор удивляюсь…

— Эйкке? — удивленно переспросила мама. — Кажется, в твоем письме я не видела этого имени…

Касси заулыбалась, не в силах бороться с заполнившим душу сладким волнением. Потом обхватила маму за шею, пряча запылавшее лицо.

— Я не могла о нем писать, и ты скоро сама поймешь почему, — пробормотала она. — Но Эйкке, он… Он самый лучший на свете! Он умный, и добрый, и смелый, и заботливый… Он… — тут она вскочила и, не давая маме опомнится, потянула ее за руку к двери. — Пойдем! Пойдем, я вас познакомлю! А потом мы вместе с ним все расскажем!

— Касси, подожди! — мама сумела-таки ее остановить и взволнованно заглянула в глаза. — Я правильно понимаю, что Эйкке — это драконье имя?

Касси стиснула ее пальцы и прижала ее руку к груди.

— Ты все правильно понимаешь, мамочка! — выдохнула она. — Но, пожалуйста, сначала узнай Эйкке, а потом уже суди о нем! Он заставил меня понять, как я была несправедлива к тебе! Он научил меня бороться за то, что мне дорого! Он привез меня сюда, к тебе, мам! Он… совершенно удивительный! А еще умеет летать!

Она счастливо улыбнулась и потянула маму на берег. Кажется, перед самым расставанием Эйкке успел шепнуть, что будет ждать ее там, и Касси, выйдя за калитку, первым делом закрутила головой, ища его возле воды.

И нашла.

Эйкке сидел на песке в паре сотен шагов от дома дорини Дафнии и смотрел в море так сурово, словно именно оно отняло у него Касси и никак не хотело отпускать. Касси судорожно выдохнула, чувствуя этот его страх. Слишком мало они еще были вместе, чтобы полностью избавиться от сомнений. Но у них все еще впереди.

— Беги, — неожиданно мягко сказала мама — словно все поняла, — и Касси, бросив на нее благодарный взгляд, помчалась по белому берегу к своему Эйкке.

Глава LVII

— Надо привезти сюда Тидея!

Эйкке изумленно повернул голову. Касси сидела на песке, обхватив колени руками, и о чем-то сосредоточенно думала. А Эйкке, разнежившись после вечернего морского купания и веселых Кассиных забав в воде, никак не ожидал услышать от нее подобного заявления.

Все у них было хорошо. Дорини Дафния приняла не только любимую дочь, но и ее сомнительного друга, выделив Эйкке в своем доме целую комнату на мужской половине и ни разу за все время их знакомства не бросив неприязненного взгляда. А ведь, вне всяких сомнений, имела право. И за вторую ипостась, и за то, что приходилось делить внимание Кассандры с совершенно чужим человеком, и за то, что по его вине ее дочь пережила столько опасностей, да еще и за его праздное времяпровождение, не достойное мужчины. Эйкке, правда, сразу взялся за продовольственное снабжение столь гостеприимного дома, обеспечив его мясом и рыбой в избытке, но все же чувствовал себя не в своей тарелке. Совсем по-другому человеческие мужчины видели свой долг по отношению к доверенным им женщинам. Они зарабатывали деньги и содержали семью. Как зарабатывать деньги, будучи драконом, Эйкке не знал.