Вернуть дракона

Впрочем, пока что эта проблема не казалась настолько непреодолимой, чтобы испортить ему радость Кассиной взаимности. Он сильный, здоровый, неужели не найдет способа, чтобы Касси могла гордиться своим выбором? Ради нее Эйкке горы свернет! А пока имел право просто наслаждаться каждой минутой, проведенной рядом с ней, все сильнее влюбляясь и чувствуя себя необыкновенно полно счастливым. И думать не думал, что у Касси в голове есть кто-то, помимо него.

— Зачем? — искренне поинтересовался он.

— Затем, что они с мамой должны поговорить! — не терпящим возражений тоном ответила она и, заглянув Эйкке в глаза, еще сильнее вцепилась в собственные колени. — Разобраться с этой ситуацией! А не мучиться по отдельности после стольких лет непонимания!

Эйкке повел плечами: вмешательство в чужие жизни он не считал хорошей идеей.

— Ты уверена, что дорини Дафния мучается? — уточнил он. — Что она хочет встречаться с Тидеем после того, сколько горя пережила по его вине? Пусть даже в итоге он оказался такой же жертвой твоего отца, как и она сама, подобные мысли не проходят даром. Тидей говорил мне, что много лет живет с ненавистью дорини Дафнии в душе и что от нее невозможно избавиться. Вряд ли…

— Невозможно, пока сама мама ее не уничтожит! — все с той же уверенностью возразила Касси и теперь уже очень пристально посмотрела ему в глаза. — Эйкке, мы тоже с тобой долго не могли поговорить, — напомнила она. — Не пять лет, конечно, но едва все не испортили. А если бы ты не вернулся…

— Но я вернулся, Касси! — Эйкке сел и взял ее за руку, пытаясь объяснить свое упрямство. — В этом вся разница! Ты была мне так нужна, что я бы, наверное, и свадьбу твою разрушить не побрезговал! И ты меня приняла — сразу, без всяких обид, — несмотря на мой побег и все остальные глупости! Что мешает дорини Дафнии и Тидею поговорить сейчас, когда все тайны открылись? Гордость? Страх? Так не твоя забота с ними сражаться!

— Может быть, то, что они взрослые? — лукаво улыбнулась Касси. — И слишком много думают о всяких неважных вещах? И не думают о важных?

Эйкке хмыкнул.

— Расскажи мне о важных, — потребовал он, притягивая ее к себе. — А то вдруг я тоже чего-то не знаю?

Касси обхватила его за шею, откровенно любуясь насмешливым и таким любимым лицом.

— Самое важное — что ты со мной, — бесконечно тепло проговорила она, и Эйкке не поскупился на подтверждение этих слов. Тидей так Тидей, чего он, на самом деле, рогом уперся? Разве не помнил недавних расспросов дорини Дафнии о его старшем товарище? Осторожных, предельно сдержанных, но, кажется, неимоверно важных? Она слушала рассказ Эйкке, стиснув, совсем как Касси, руки у груди и время от времени шевеля губами, словно пытаясь что-то сказать, а потом снова запираясь в себе. И переживала, когда Эйкке дошел до того момента, как всех их снова повязали, и искренне радовалась, когда сам Энда освободил Тидея и взял его работу в свои покои.

О том, что музой для его работы была дорини Дафния, они с Касси почему-то не сговариваясь умолчали.

Она медленно и глубоко дышала после рассказа Эйкке, и он уже было подумал, не сболтнул ли чего лишнего, когда дорини Дафния наконец переместила руки на колени и совсем опустила голову.

— Дорр Тидей, должно быть, ненавидит меня после всего, что ему пришлось пережить? — больше утверждая, чем спрашивая, проговорила она, и в голосе у нее было столько горечи, что Эйкке не сдержался.

— Да он бредит вами! — выдал он и тут же вспыхнул, понимая, что открыл тайну друга, которую тот, быть может, стремился ото всех скрыть. И только порозовевшие щеки дорини Дафнии позволили немного оправдаться перед собой. Может, Касси и права? И им действительно нужно увидеться, чтобы избавиться от всех

недоразумений? Вот только вряд ли Тидей согласится на эту встречу: вмешиваться в свою жизнь он не позволял никому. И надо очень постараться, чтобы его переупрямить.

И все же на следующее утро они с Касси вылетели в Иродион — тот самый город, где Эйкке почти месяц назад оставил Тидея и отправился в Авгу с твердым намерением добиться Кассандры. И пусть все вышло совсем не так, как он планировал, жаловаться Эйкке теперь было совсем не на что. И нежные Кассины пальчики всю дорогу гладили его по шее, а сама она прижималась к нему так крепко, что Эйкке чувствовал ее тепло через слой одежды и собственную броню, и бормотала какие-то благодарные глупости о том, какой он хороший, как она счастлива с ним и как хочет, чгобы это счастье продолжалось всю жизнь. Наверняка думала, что Эйкке не слышит, но драконий слух, как бы ни грешил Эйкке на него, ни разу еще не подводил своего хозяина, и Эйкке только вздыхал, не зная, как объяснить Касси то, чего она упорно не видела. И вовсе не крылья это были, а установленные людьми правила. В которых дракону, даже расставшемуся со второй ипостасью, не было места.