Вертихвост и Федотка

15. Когда тебя подстрелят и ты будешь умирать, не печалься: ты уже пожил, а многие еще даже и не родились.

16. Знай, что даже у воробья есть сердце, и оно болит, когда его обижают.

17. Если тебе захочется достать с неба луну ,и искупать в озере, достань и искупай: она уже давно не купана.

18. Пересчитывая от безделья в ночном небе звезды, не думай, что ты делаешь это первым.

19. Если на тебя неожиданно свалится дуб, не удивляйся: дубы всегда падают неожиданно.

20. Не завидуй лисе, что она хитрая: и хитрые в капкан попадаются.

21. Знай, что медведи едят мед только потому, что он сладкий.

22. Радуйся, что на земле, кроме еды, есть еще и вода. Если бы воды не было, что бы ты тогда пил?

23. Помни: если неделю убавить на один день, она станет короче.

24. Знай: что если бы самого первого зайца в лесу назвали бы «слоном», то сейчас все зайцы в лесу были бы слонами.

25. Не думай, что ты живешь только потому, что родился. Нет, ты живешь только потому, что еще не умер.

26. Знай: что если бы не было луны, не было бы и лунных ночей.

27. Никогда не закрывай свой левый глаз раньше правого.

28. Если ты будешь строго выполнять эти заповеди, то доживешь до конца своей жизни.

- Вот и все, закончил читать Вертихвост и посмотрел на Федотку. - Больше мне, Федотка, учить тебя нечему. Я передал тебе самую глубокую мудрость земли. Теперь ты можешь говорить всем, что не щенок ты больше, а кобель настоящий, и требовать к себе достойного уважения. Знай, это я подчеркиваю особо: во всем, что есть в тебе хорошего, моя заслуга, всему этому я тебя научил, а в том, что осталось в тебе плохого, сам виноват: знать, не всю мудрость мою вобрал в себя. Понял?

- Понял, - мотнул Федотка лопушистыми ушами.

- Вот и хорошо, что понял, - похвалил его Вертихвост и сунул важную бересту на место. - А теперь пошли отсюда. Нельзя после прочтения Заповедей в берлоге оставаться: пользы от них не будет.

Вертихвост указал лапой на выход, но Федотка, будучи теперь воспитанным, первым вылезать из берлоги отказался:

- Только после тебя, Вертихвост.

- Сие хвалимо, - сказал Вертихвост и полез наружу.

Прежде чем покинуть берлогу, Федотка оглянулся на берестяной свиток с Заповедями Вселесного Совета. Надо же!

Уже тысячу лет помогают они таким малышам, как он, набираться разума перед вступлением во взрослую жизнь. Слепыми сосунками были бы они без этих Заповедей.

Весь поглощенный восторгом своим, что не щенок он больше, а кобель настоящий, Федотка, покидая берлогу, и не думал даже, что все эти Заповеди сочинил для него сам Вертихвост и еще вчера на закате оттащил в лес. Не знал он и того, что Вертихвост хотел сочинить сто Заповедей, да терпения не хватило. Сворачивая в трубочку бересту, он сказал самому себе:

- Хватит и этого, чтобы поразить Федотку.

И помчался со свитком к лесу. Закатное солнце смотрело ему вслед и спрашивало у пожарной каланчи:

- Куда это так резво помчался Вертихвост?

- Не знаю, отвечала пожарная каланча, Л может, пожар где...

И внимательно оглядывала окрестности: нет ли где пожара. Пожара нигде не было.

ДЛЯ СПОКОЙСТВИЯ НАСЕЛЕНИЯ

Перед вечером того же дня к конуре Вертихвоста пришагал петух бабушки Агафьи и молодецки чиркнул шпорой:

- Здравия желаю!

Поздоровался, достал из-под крылышка письмо, протянул Вертихвосту:

- Вам. Извольте получить. Федотка прислал.

Петух бабушки Агафьи славился в округе своей необычайной вежливостью. Не помнит никто, да и не было такого, чтобы он кого-нибудь, даже цыпленка, на «ты» назвал. Он даже к собственным женам на «вы» обращается.

- Не желаете ли вы, хохлатушка, прогуляться со мной по двору? - спрашивает он у какой-нибудь из своих жен и тут же добавляет: - Погода сегодня - чудо расчудесное да и только.

И крылышком по земле - чи-чи-чи.

Случается, снесет курочка яичко и кудахчет, радуется. Обыкновенный петух подходит обычно и спрашивает деловито:

- Снеслась, что ль?

А петух бабушки Агафьи обязательно наклонит с красным гребешком голову влево и вежливо осведомится:

- Изволили яичко снести?

Он даже, когда случается кого излупить в драке, а дерется он почти каждый день, хоть и не молодой уже, никогда не уйдет к себе, вежливо не спросив:

- Не обеспокоил ли я ваш высокопочтенный гребешок?

А обеспокаивать петухам гребешки он умел мастерски. Бывает так расклюет, что любо дорого посмотреть: со всех сторон красный. Однако, попадало и ему иногда, но петух бабушки Агафьи и тут оставался верен себе. Прежде чем расстаться с обидчиком, раскланивался с ним, говорил:

- Вы изволили сегодня сделать мне больно. Однако, надеюсь, эта наша встреча с вами не последняя, и я буду еще иметь удовольствие сделать с вами то же, что вы сделали только что со мной.

И гордо несет свой пылающий кровью гребень в курятник, говоря на ходу женам:

- Посторонитесь, милые, я пройду к насесту. Мне есть необходимость посидеть, подумать в чем я сегодня сделал промашку, чтобы впредь не допускать подобного, ибо я сегодня убедился, что всякая промашка, как это ни удивительно, ведет к боли. А зачем нам с вами боль?