Вес чернил

– Я всегда думала, что вы – единственный человек в университете, которому чужды эгоистические побуждения, – сказала Патриция, не опуская твердого взгляда голубых глаз. – Вы, возможно, единственный преподаватель, искренне преданный работе, а не собственным амбициям.

– Хорошо, это… – начала было Хелен, с трудом обретя голос.

Но Патриция еще не закончила.

– Я терпела его невоспитанность, думая, что он необходим вам в работе, – продолжала она, причем на ее поджатых губах мелькнула тень злой улыбки. – Хотите, я прямо сейчас конфискую у него запрещенные карандаши? Или мобильный телефон? А то и канцелярский нож, который наш американский бойскаут упорно таскает с собой? А еще он прячет по карманам авторучки.

Хелен повернула голову и увидела за маленьким столом между двумя выступающими книжными шкафами Аарона. Его знакомая худощавая фигура склонилась над исписанным толстым пером документом, лежавшим на коричневой подложке. Курчавая голова была опущена, и он кусал кончик карандаша. Даже со спины было заметно, как он напряжен.

Хелен поразилась тому облегчению, что она испытала, увидев Аарона.

Он приподнял голову, и впервые на его лице не было заметно ни эгоизма, ни враждебности, ничего, кроме какой-то робкой, смиренной растерянности. Взгляды их встретились, затем Аарон снова склонился над работой. Это была его просьба о прощении.

Из горла Хелен вырвался невольный лающий смех.

Лицо Аарона озарила знакомая дерзкая улыбка.

Хелен снова повернулась к Патриции, чувствуя, как теплеют щеки.

– Кажется, – сказала она, – я неправильно поняла, кого вы имели в виду.

– Да, похоже на то, – на удивление бесстрастно ответила библиотекарь.

Оставив Патрицию, Хелен подошла к столу Аарона и заглянула тому через плечо. Он читал текст на португальском. Еврейский вариант, соответственно, шел снизу вверх.

– Ну, что нового? – спросила Хелен, присаживаясь на соседний стул.

– Да вот перепроверяю свой перевод, – тихо произнес Аарон. – Кое-что нужно подправить. Но вам следует посмотреть вот на это.

Рядом на столе лежала еще одна подложка с другой рукописью. Аарон пододвинул ее ближе к Хелен.

– Я получил особое разрешение Патриции брать по два документа одновременно. И даже не спрашивайте, как мне это удалось.

Он поднес палец к губам, как бы поклявшись молчать.

– Мне кажется, она в меня влюблена!

– Что-то я в этом сомневаюсь, – отозвалась Хелен.

Как заклятым врагам удалось снова стать коллегами? Впрочем, Хелен не была уверена, что это действительно произошло, равно как и в том, к добру ли… Но она твердо знала, что уж точно сейчас не хотела бы сидеть одна за этим столом.

– Я попросил оставить у себя письмо с перекрестным текстом, – сказал Аарон, – поскольку побоялся, что до него доберутся чьи-то загребущие руки.

– Вы имеете в виду рабочую группу Уилтона? – осведомилась Хелен, стараясь казаться равнодушной.

Неожиданно Аарон повернулся всем телом в сторону Уилтона и его помощников, чтобы никто не усомнился, кого именно он разглядывает.

Двое аспирантов-мужчин покосились на Аарона, который ответил им улыбкой Чеширского кота.

Он плюхнулся обратно на свой стул и сказал Хелен:

– Просто сборище идиотов.

Эхо его голоса прокатилось по всему залу хранилища. Небрежно, будто бы никто не слышал его слов, Аарон добавил:

– Если быть объективным, конечно.

– Это что, американское выражение типа «пусть победит лучший»? – осведомилась Хелен.

– Нет, – отозвался Аарон.

Хелен чувствовала на своей спине взгляды: то команда Уилтона пыталась понять, издеваются над ними или просто шутят. Она слабо улыбнулась.

Но улыбка продержалась на ее губах недолго: Хелен понимала ситуацию лучше, чем хорохорящийся Аарон. Ведь Джонатан Мартин мог в любой момент ограничить им доступ к документам. А Аарону нужно как-то закрепиться на факультете, и ему не следовало бы сжигать мосты из-за нее. Рано или поздно он и сам догадается. Но пока, во всяком случае, он был с ней.

– Так что там еще за документ?

– Вам понравится, – сказал Аарон.

С этими словами он пододвинул к Хелен подложку с бумагой. Хелен заметила темные пятна у него под глазами. Аарон выглядел усталым, юным и искренним. Накануне, хлопнув дверью ее кабинета, он ушел побежденный, огорченный, но все-таки сохранил свой самодовольный вид, что сильно разозлило Хелен. Однако теперь ее поразил подавленный вид Аарона, как у зашедшего в тупик человека, которому осталось лишь обреченно ждать, что же произойдет дальше. Когда он заговорил, голос звучал совсем тихо, как будто его сдерживала какая-то неудача.

– Помните того Мануэля Га-Леви, о котором шла речь в перекрестном письме? Так вот, судя по всему, у него случилась ссора с его младшим братом. Вот почему Мануэль искал его. И еще тут есть намеки на причину ссоры.

Прежде чем обратиться к лежавшей перед ней рукописи, Хелен на мгновение задержалась. Она никак не могла понять, с чего Аарон решил взойти вместе с ней на эшафот. Неужели ему некуда больше идти?

Господи, кажется, у них есть нечто общее…

Глава шестнадцатая

20 марта 1665 года

Лондон